13 разных историй

Витяй даже не заметил, как и сам, превратившись в Вовку, стал наступать на упрямого коменданта. Витяй забыл и про резкий свет, и про то, что на него смотрят все, кто есть в ателье.

—  Сто-о-п! Хорошо! — кричит Чукреев. — Ещё раз! Дубль!

И хотя дело, кажется, действительно идёт неплохо, Витяя с Василием Васильевичем снимают четыре раза подряд. Наконец Владимир Павлович удовлетворён.

 — Молодец! — говорит он Витяю, потрепав его за хохолок. — Сегодня ты свободен. — Он прощается с Витяем. Подоспевший Лёшка тоже суёт свою руку.

 — Генрих!— бросает Чукреев.— Договорись обо всём!— И он уже занимается другими.

Витяй едва держится на ногах. Так он не уставал никогда в жизни, а пот из него, наверное, вытек весь, какой был. Одна соль на губах осталась.

      Генрих распоряжается :      

 — Теперь — быстро в гримёрную и домой. Послезавтра утром звони. Всё узнаешь. — На листке из блокнота он крупными цифрами записывает два телефона и, вырвав листок, вручает его Витяю.

 — Не потеряй.

Сверху на листке напечатано :

Кинокартина «Ватага нашего двора»

Это уже кое-что! Это уже можно и разным неверам показывать! Лёшка завистливо косится на листок. Ему бы такой! Вечером, когда возвращается с работы мать, Витяй с гордостью демонстрирует листок и рассказывает, как его целый день снимали для кино. Мать ведь ничего не знала. Она поражена, но не успевает и поругать Витяя за такую самостоятельность. Пользуясь моментом, Витяй торопится, пока мать рассматривает листок :

 — Может, меня и возьмут. Ничего не известно. Может, другие ещё хуже меня.

— Глупости всё это, — вздыхает мать, помолчав, и возвращает ему листок. — Что ты такой за артист выискался? Учился бы лучше без троек.

Витяй рассказывает, как подружился с Василием Васильевичем и как обедал с ним. Мать верит с трудом, и тогда он бьёт себя в грудь :

—  Ну, честное...

И снова Витяй беспокойно спит. На этот раз две ночи подряд. То ему снится, что его взяли играть коменданта Некашкина, а Василий Васильевич отклеил усы и снимается Вовкой; то — что Лёшка утащил листок с телефонными номерами. В страхе Витяй просыпается и лезет под подушку... Есть! Листок из блокнота на месте!

На второе утро всё так же, как тогда. Опять чуть свет является Лёшка и не спускает с Витяя глаз. И снова они с трудом дожидаются часа, когда уже можно действовать.

Потом вместе идут к автомату на Суворовский и выбирают будку, где аппарат поновее. Вдвоём залезают в будку. Лёшка притворяет за собой дверь и держит её так крепко, что можно подумать — кто-то у него её тянет.

Оба номера всё время заняты. В трубке только и слышатся писклявые сигналы. Жарко так, что можно задохнуться. Но им не до этого. Витяй только и знает, что опускает и вынимает монету.

— Ну, что? — всякий раз спрашивает Лёшка.

 — Пи-пи-пи... — растерянно сообщает Витяй.

Снаружи уже собираются люди, которым нужно звонить. Какая-то тётка стучит по стеклу двухкопеечной медяшкой. И вдруг. О счастье! Басовитый гудок. Ещё один! . . «Да, слушаю! . — раздаётся в трубке.

 — Кто говорит? — кричит Витяй.

—  А вам кого нужно?

Лёшку трясёт, как в лихорадке; он даёт Витяю тумака в бок.

—  Это кино? Это звонит Лопатин Витяй... Виктор. Помните?

— А-а! Привет! — слышится в трубке. — Как здоровье? Как самочувствие?

Конечно же, это Владимир Павлович. Витяй узнал его.  Всё в порядке, товарищ Лопатин! Тебя у нас утвердили и будем снимать. Завтра утром приезжай с матерью. Нужно заключить договор.

У Витяя спёрло дыхание. Он не сразу соображает, что нужно говорить, но вдруг спохватывается :  

— Завтра она в утро!

    — Что в утро?

    —  Работает в утро.

—  Ну ладно. Мы сами потом приедем. А ты завтра к десяти сюда, в нашу комнату. Не опаздывай... Пропуск будет.

Лёшка делает зверское лицо, усиленно мотает перед глазами Витяя двумя растопыренными пальцами и шипит :

   — Два! Два! Два!

   — Можно, чтобы пропуск на двоих? — просит Витяй.  

  —  Ах да, я и забыл, что ты с адъютантом! — Чукреев смеётся. — Хорошо. Оставим два. Всё? Будь здоров.

В трубке снова короткие сигналы. Витяй не сразу вешает её.

Распаренные, словно они сидели в духовке, мальчики вываливаются из будки. Витяй так подавлен услышанным, что даже не знает, надо ли ему радоваться.

    — Взяли, — произносит он сорвавшимся голосом. Лёшка с места :

    — Знаю. Теперь зазнаешься.

      — Я?! — от удивления Витяй замигал глазами.

     — Ага!

     — А раньше я зазнавался?

   — Раньше не с чего было.

—  А когда у меня фонарик китайский был, я давал тебе его светить или зазнавался? 

 — Ну, давал. 

 — А «Куклу с миллионами»— про шпионов, из библиотеки с материной работы, вместе читали или я зазнавался?

   — Ну, читали...

    — Эх, ты. . .

   — Ну ладно.. .—.примирительно соглашается Лёшка.—Я так, чтобы ты один не уходил.

Но что там говорить с Лёшкой! Витяй торопился сообщить сногсшибательную новость матери. Она была сегодня дома. Витяй сквозняком влетел в квартиру, оставив настежь дверь на лестницу.

 — Ма-а-ам! Меня взяли! . . Самый главный режиссёр сказал. Вот сила, да?! Тебе деньги платить будут. Сами на машине приедут договор писать.

Мать не могла скрыть улыбки. Но тут же махнула рукой.

— Ну уж, и деньги ещё...