13 ведьм

Истошный женский вопль бьет в спину, но Вада только прибавляет ходу. Шаркающие шаги доносятся сзади. Вперед, еще, еще… Вада спотыкается о бордюр, падает лицом в газон, жухлый и размокший. Прежде чем она находит в себе силы встать, ее прижимают к земле, придавив коленом между лопаток, скинув капюшон и вцепившись холодной пятерней в волосы. От рывка голова запрокидывается. Сверху, вычерченное контрастными тенями, нависает женское лицо. Правая половина залита кровью, щека разорвана, губа распухла.

– Куда собралась, тварь?!

– Ты кто? – с трудом прохрипела Вада. Говорить с запрокинутой головой было трудно.

– Ты думала, я тебя не вычислю, курва? Зря. Ой, зря.

– Пусти… я тебя не знаю…

Рука, бессильно откинутая, вдруг коснулась чего-то твердого. Обломок кирпича. Ломая ногти, зацепила, потянула…

– Хорошо, что вы, малолетки, так уверены, что через Интернет вас не вычислить. Ты думала, настучишь на меня – и все? Меня посадят, далеко и надолго? Обломись. В этой стране так дела не делаются. – Жека наклонилась, почти касаясь губами уха Вады.

Та молчала, упрямо пытаясь выковырять из грязи обломок. Теперь она поняла, вспомнила. Евгения Колодько, майор милиции. В круговерти событий имела неосторожность поддерживать контакт с «той стороной» – подругой, бывшей прокуроршей, получившей нехилое повышение в «народной республике». Ничего такого, просто обычный женский треп. Но Вада решила немного поменять его окрас и содержание. Слегка подправила имейлы, записала фрагмент телефонного разговора, вырванный из контекста и очень двусмысленный. Все это собрала и переслала в СБУ – использовав почтовый ящик коллеги Колодько. Двадцать шесть дней назад. За это время Жеку сильно потрепали. Но, видимо, недостаточно.

Ментовка ударила открытой ладонью по уху Вады, на несколько секунд оглушив ее. Потом еще – так же хлестко, уверенно.

– Что, курва, нравится? Погоди, я еще не то с тобой сделаю. Знаешь что? Я тебя проведу как террористку. Информаторшу. А потом отдам в один из батальонов. Выберу самый отмороженный. Чтоб даже разговаривать не стали. Сразу начали бить и насиловать. Бить и насиловать. Слышишь, тварь?!

– Эй, что там происходит? – раздался незнакомый голос. Наверное, водила фольца выбрался-таки из-под подушки.

Жека инстинктивно обернулась. В этот момент пальцы Вады выдернули из грязи обломок. Описав короткую дугу, он врезался в нос ментовки, от ошеломления ослабившей хватку. Вада рванулась, ударила еще. Удары выходили слабые, смазанные, но Жеке хватило. С воем она закрыла руками лицо, отпрянула. Вада дернулась вперед, встала на четвереньки, поползла, на ходу поднимаясь, ныряя в темную глубину подворотни. Жека погналась за ней, ее топот, плеск грязи под ногами упорно преследовали Ваду. Женщина не кричала – бежала молча, уверенно. Вада петляла по гаражам, проскальзывала по узким тропкам между домами, перескочила через низкий бетонный забор детского сада. Обогнула его, стараясь избегать известково-белесых стен павильонов, снова перемахнула забор, двинувшись почти в том же направлении, откуда прибежала. Сердце стучало так, что болели ребра. Горло горело огнем, в уши словно пробки вбили. Левое колено при каждом шаге взрывалось острой болью. Погони слышно не было. Пробежав пару кварталов, Вада перешла на шаг, прикидывая, как быть дальше.

Все вещи остались в «ланосе». Оба рюкзака, документы. Это ничего. Это все равно. Главное – ушла. Что теперь? Возвращаться на проспект не хотелось – далеко, и нет гарантии, что там ее не будут ждать. Такси. Такси – хороший вариант, но лучше не светить номер, номер лучше не светить. Можно найти ближайшего кента, подключиться к его телефону, перевести на свой… Нет, сложно, она слишком устала для еще одного нырка.

В просвете между кособоких трехэтажек показалась небольшая улочка. Энергетиков. Отлично. Там, на перекрестке с Советским проспектом, был небольшой кабачок, «Джокер», выходивший парадным в сквер, заросший и неухоженный. Можно зайти, выпить кофе, немного оклематься, потом попросить бармена вызвать машину и уехать на вокзал. Эта мысль показалась разумной.

Вада с опаской вышла на перекресток. Откуда-то ниже по Советскому доносилась рваная, громкая музыка и слышалось глухое бормотание толпы. Звуки знакомые. Кафе «Фея» при ПТУ № 98, давно облюбованное местной неферской тусовкой. Там регулярно проводились говно-сейшены с местечковыми музыкантами. Отвратительный звук, порошковое пиво в пластике, свински бухая толкучка грязных подростков вперемешку с престарелыми маргиналами, так и не нашедшими места в жизни. Раньше Вада там бывала. Ее даже прикалывал тамошний отвратняк. Но сейчас она решила обойти его стороной. Кофе там нет, нет и телефона. К черту.