1356

- Ты слышишь? - крикнул Кин. - Скажи своему господину, что его женщина у нас. Он ведь хочет получить ее назад? - он подождал ответа. Его лошадь перебирала ногами. - Иисусе, ты вообще слышишь меня, парень? - прокричал он.

- У нас здесь его жена! - стражник высунулся между двумя зубцами, чтобы еще раз взглянуть на Кина, но ничего не ответил, и через некоторое время снова спрятался за стеной. - Ты глухой? - спросил Кин.

- Сын мой, - вмешался отец Левонн, - я священник! Позволь поговорить с твоим господином!

Ответа не последовало. Луна освещала замок, во рве серебрилась рябь, поднятая ветром. На стене у надвратной башни виднелся только один человек, но сейчас и он исчез, оставив Кина и отца Левонна в кажущемся одиночестве.

Ирландец знал, что Томас с дюжиной своих людей смотрят на них из-за деревьев, и он гадал, кто еще наблюдает за ними через узкие бойницы в стене и с находящихся в тени башен, и взводят ли эти наблюдатели свои арбалеты, заряжая их короткими тяжелыми болтами со стальными наконечниками.

Два волкодава, следующие за Кином, завыли.

- Кто-нибудь нас слышит? - прокричал он.

Порыв ветра поднял флаг на донжоне замка. Знамя взметнулось, но потом упало, так как ветерок утих. В долине заухала сова, и собаки подняли головы и понюхали воздух.

Элоиз тихо зарычала.

- Спокойно, - сказал ей Кин, - тихо, девочка, а завтра мы поохотимся на зайцев. Может, на оленя, если повезет, а?

- Англичанин! - раздался голос со стороны замка.

- Если тебе необходимо оскорбить человека, - отозвался Кин, - разве нельзя сделать это по-умному?

- Возвращайся утром! Приходи с первыми лучами солнца!

- Дай мне поговорить с твоим господином, - прокричал отец Левонн.

- Ты священник?

- Да.

- Таков будет тебе ответ, отец, - крикнул человек, и на одной из башен щелкнула тетива, и арбалетный болт пролетел через залитую лунным светом ночь и вонзился в дорогу в двадцати ярдах от всадников.

Болт упал на траву, покатился и замер между пораженными псами.

- Кажется, нам придется подождать до утра, отец, - сказал Кин. Он развернул лошадь, ударил ее пятками и поскакал подальше от арбалетов.

До утра.

Граф Лабруйяд ужинал. Пирог из оленины, жареный гусь, ветчина в густом медово-лавандовом соусе и большой поднос со специально откормленными просом овсянками, любимым блюдом графа. Его повар знал, как замачивать этих маленьких птиц в красном вине, а потом быстро обжаривал их на сильном огне.

Граф понюхал одну птицу. Просто превосходно! Аромат был настолько великолепен, что у него почти закружилась голова, а потом он пососал мясо, и желтый жир закапал с подбородка, когда хрустнули хрупкие кости.

Повар также поджарил трех вальдшнепов, пропитав этих птиц с тонкими, как игла, клювами смесью меда и вина.

Граф любил поесть. Он был слегка раздражен, что его гости, суровый отец Маршан, сэр Робби Дуглас и смехотворный рыцарь-девственник, валяли дурака в часовне, но он не стал их дожидаться.

Овсянки были только что из жаровни, а темные грудки вальдшнепов слишком вкусны, чтобы отложить еду, так что он отправил сообщение своим гостям, что они могут присоединиться к нему, когда освободятся.

- Сир Роланд отлично справился, да? - заметил он своему управляющему.

- И правда, милорд.

- Парень захватил жену Бастарда! Роланд, может, и девственник, - граф хихикнул, - но он не может быть полным идиотом. Давай поглядим на нее.

- Сейчас, милорд?

- Более интересное развлечение, чем этот придурок, - сказал граф, показывая на менестреля, играющего на маленькой арфе и поющего о превосходстве графа в битве.

Песнь была полна вымысла, но челядь графа делала вид, что верит ее словам.

- Все готово для завтрашнего утра? - спросил граф, прежде чем управляющий отправился выполнять поручение.

- Всё, милорд? - спросил управляющий озадаченно.

- Вьючные лошади, доспехи, оружие, провизия. Боже ты мой, я что, сам всё должен делать?

- Всё готово, милорд.

Граф хмыкнул. Его вызвал в Бурж герцог Берри.

Герцог, конечно, был просто сопливым мальчишкой, и у графа возникло искушение сделать вид, что он не получал вызова, но сопливый мальчишка был сыном короля Франции, и приказ был доставлен с письмом, в котором деликатно указывалось, что граф проигнорировал два предыдущих вызова, и что отказ подчиниться приведет к конфискации земель.

"Мы уверены, - гласило письмо, - что ты желаешь сохранить свои земли, так что мы с радостью ждем твоего прибытия в Бурж, зная, что ты придешь с множеством застрельщиков и латников".

- Застрельщиков, - хрюкнул граф. - Почему он не может назвать их арбалетчиками? Или лучниками?

- Милорд?

- Герцог, дурачина. Он просто чертово дитя. Пятнадцать? Шестнадцать? Еще писается в кровать. Застрельщики, Боже ты мой, - но тем не менее, граф собирался взять в Бурж сорок семь застрельщиков и шестьдесят семь латников - приличное войско, даже больше, чем маленькая армия, которую он повел против Вийона, чтобы заполучить обратно Бертийю.