14 дней на любовь

Пока едем, думаю, что делать с Ливановым. Нужно наказать, обязательно, но изощрённо, так, чтобы гадёныш на всю жизнь запомнил, что хрупких девочек трогать нельзя и, если женщина не хочет тебя, лучше отступить.

Машина останавливается, и я понимаю, что мы приехали по адресу, которого я не слышал, потому что был сосредоточен на Анюте, так заботливо ухаживающей за мной.

Напрягает, что будет одна, но фея тут же успокаивает, говорит, что дома ждёт подруга. Подруга — это хорошо: пожалуется, выплакается, расскажет всё. Девочкам проще и легче рассказать всё друг другу в поисках поддержки.

С трудом отпускаю, предлагаю взять на завтра отгул. Ане нужно всё переварить, успокоиться, собраться с мыслями, в конце концов, просто отдохнуть.

А я пока займусь своим мудаком замом.

Глава 14

Быстро собираю вещи в отеле, с яростью скидывая в сумку.

Перед глазами жуткая картинка: Ливанов душит Анюту, лапая между ног своими грязными ручонками. Мысленно уже его несколько раз избил, казнил и скинул куда-нибудь в речку. Сейчас понимаю, что подонку мало досталось, готов был вернуться и разорвать на куски, но фея была важнее, её спокойствие и безопасная дорога домой.

Водитель привозит по адресу, заранее выданному ему Аней ещё днём. Вхожу и оцениваю выбор феи, с которой, видимо, вкусы у нас полностью совпадают.

Большая квартира, но пространство грамотно распределено, всё самое необходимое имеется, уютно и комфортно. А спальня, как с моих фантазий срисована: светлая и просторная, огромная кровать в треть комнаты, камин у стены добавляет уюта.

Мысленно усмехаюсь. Хотел бы я провести в этой спальне несколько ночей с Аней. Да что там несколько — каждую, и не только ночей.

Золотые локоны прекрасно бы смотрелись на кипенно-белом постельном белье, а тонкое тело плавилось бы в моих крепких объятиях на мягкой кровати.

Привыкший к другим женщинам, на фею я смотрю, как на нечто чистое, притягивающее своей непосредственностью и открытостью. Уверен, если заслужить её доверие и желание ответить взаимностью, подарит мне свою безграничную ласку и нежность, отдаваясь без остатка, страстно и горячо.

Если заслужить…

Кира. Звонок от друга, как всегда вовремя.

— Привет, Ромыч! Как дела? — радостный, слегка хмельной голос.

— Что, уже на какой-то вечеринке был, или в гостях у очередной девочки?

— Нет, благополучно употребляю дома в гордом одиночестве.

— Что так? Компанию некому составить, или развлекать никто не соглашается? — ржу, потому что знаю, что список контактов друга даже за один день не пролистаешь. — Вот зря ты улетел, зря, а то бы в драке поучаствовал наравне со мной?

— Не понял… — Кира настолько теряется, что закашливается. Виски пошёл не в то горло. — Это кто посмел разозлить Романа Фирсова?

— Мой собственный зам. Чуть фею не придушил, — снова завожусь при упоминании мудака.

— Так. Стоп. По порядку.

— Если по порядку, то мой зам, который достался от Артемьева, приставал к фее ещё год назад. Но Николаич его осадил, видимо, грубо, если он не лез к Ане целый год. Но вчера Артемьев благополучно передал оставшиеся дела и улетел…

— И козёл решил, что теперь можно безнаказанно подкатывать яйца?

— Именно. Прижал её утром — не сказала. Всё увидел сам, когда спустился на парковку, а там… В общем, бил, не задумываясь, думал, шею сверну. Уволю завтра же, — но перед этим ещё пару раз по морде заеду, чтобы понимал, что с девушками так нельзя. А с моей тем более.

— Нет-нет-нет, Ромыч! Не надо! — друг почти орёт в трубку.

— В смысле, не надо? Так, что ли всё оставить? Ты в своём уме? — злюсь, сжимая кулаки.

— Нет, ты не понял. Надо. Но не надо… И как ты его накажешь увольнением? Никак. Мудак и дальше продолжит добиваться внимания женщин силой, чувствуя свою безнаказанность. Не дала по собственному желанию — возьму сам, плевать, каким способом. Нужно придумать способ изощрённый, такой, чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнил, чтобы в холодном поту по ночам просыпался, вспоминая свой позор… — Кир переходит почти на зловещий шёпот.

Даже представляю выражение лица друга в данную минуту: прищур, дьявольская улыбочка и куча самых извращённых мыслей в голове.

— Ладно, — соглашаюсь, потому что, скорее всего, у Кира уже есть какой-то план. — Твои предложения?

— Дождись меня, прилечу в пятницу вечером и обмозгуем. О, да, наконец-то веселье! Это будет страшная месть! Ромыч, поверь, он будет сожалеть очень долго! Но ты, пока делаешь вид, что всё норм. Но как, не совсем. Вызови к себе завтра, отымей, как полагается, чтобы в сторону феи не смотрел и затаись. Ходишь, работаешь, раздаёшь указания. Чтобы он успокоился, расслабился и поверил, что на этом всё, потерял бдительность, понимаешь?

— Я тебя боюсь, Кира, — смеюсь, понимая, что друг вошёл в азарт.

Больше женщин и вечеринок, Кириллу нравилось наказывать таких козлов, как Ливанов, потому что сам Кир считал неприемлемым физическое насилие по отношению к женскому полу.