14 дней на любовь

Его пассии проводили с ним время добровольно, по обоюдному согласию, и друг всегда щедро благодарил девочек за подаренную ласку. Парадоксально, несмотря на то, что девушки рядом с ним не задерживались, в наших кругах Кира заслужил прозвище «благородный сердцеед». Каждая из тех, кто побывала в его постели оставалась с ним в отличных отношениях, готовая всегда ответить на его звонок.

— В общем ты понял — жди меня и затаись, как таинственный лотос на поверхности тихой глади озера…

— Чего? — прыскаю смехом, не в силах сдержаться.

— Ничего. Жди до выходных, — смеётся, поняв, какую хрень сморозил. — Кстати, столкнулся с Лизой, — напрягаюсь, в ожидании продолжения, — хитро выспрашивала где ты и когда вернёшься, как проводишь время, а главное, с кем. Но, я, как истинный друг подтвердил твою версию — ты в Астрахани, пашешь на исходе последних сил, стараешься успеть до нового года.

— Молодец! Уважаю. Ничего не заподозрила?

— Нет, явно расстроилась, видимо, Вероничка хотела мелькать перед твоими глазами, а заодно и членом ежедневно, но ты свалил, разрушив планы девочек. Мне поверили, главное, чтобы Яков Сергеевич не проговорился случайно.

— Обещал, что будет молчать, — я очень надеюсь, что отец не поддастся на уговоры Лизы, забыв о нашем с ним уговоре. Чем меньше людей знает, где я, тем лучше.

— Всё, до выходных. Целую в носик, — щебечет Кира.

— Фу!

— Да ну тебя. Шутка!

Шутник, мля.

После разговора с другом становится спокойнее. Кира прав, нужно наказать Ливанова жёстко и изощрённо, чтобы запомнил навсегда и мысли не было такое повторить ни с какой другой. Хотя, Аня может быть не первой, чьей любви Ливанов добивался именно таким способом, и хочется, чтобы я ошибался.

Думаю о фее, переживающей сейчас не меньше моего. Испугалась, по глазам видел съедающий хрупкое тело страх, словно монстр, закравшийся в душу и выгрызающий её изнутри. Но ко мне прикасалась добровольно, не отшатываясь, а наоборот, держала мою руку в своей, вытирая кровь.

Я для неё не противен и прикосновения не вызывают отрицательных эмоций, а значит, есть хрупкая надежда заполучить Анюту, присвоить, сделать своей.

Только бы сделал шаг навстречу, только бы поверила, позволила приблизиться, и я бы доказал, что могу закрыть мою фею от всего мира, дать уверенность в завтрашнем дне.

Завтра пусть отдыхает, а я разберусь с Ливановым.

Аня

Ирка успокаивала меня до поздней ночи, спокойно и монотонно объясняя, что на этом жизнь не заканчивается. Радовалась, что Фирсов так вовремя спустился на парковку, а Ливанов, наконец, получил по заслугам. Восклицала, что, если бы оказалась рядом, тоже с радостью бы наваляла заму.

Хотя, это она храбрилась, уверена, попав в точно такую же ситуацию, испугалась бы не меньше моего. Очень сложно сопротивляться, как сильный мужчина блокирует каждое твоё движение своими большими руками, ещё сложнее воспринимать ситуацию трезво, просчитывая варианты.

Не было у меня вариантов и плана действий, потому что единственной мыслью в голове пульсировала цель не задохнуться. Никогда бы не подумала, что Ливанов от просто грязных обещаний готов перейти к решительным действиям с применением силы.

С теплотой вспоминаю помощь Романа, так вовремя появившегося в нужном месте. Если бы не он, даже представить боюсь, чем бы закончились приставания Ливанова. Интересно, уволит зама, или накажет как-то по-другому?

Вчера был адский день: приставания Ливанова, обвинения Светочки, поцелуи нового босса, испорченная рубашка и лёгкий ожог. И довершении всего этого меня чуть не задушили на парковке компании.

Нет сил, словно меня вытряхнули из тела и забыли вправить обратно. Кажется, болит каждая клеточка тела после невероятных попыток сопротивляться Ливанову, а на шее остались заметные следы от его пальцев. На моей коже, даже от небольшого давления остаются следы, а тут и подавно.

Понимаю, что больше не хочу идти на работу, в эту компанию, с этими людьми не желаю больше встречаться, хотя, омерзительно повёл себя лишь Ливанов.

Даже Фирсов со своей лаской и поцелуями вызывает лишь трепетное дрожание и томление во всём теле. Вспоминаю его взгляд, жадно блуждающий по телу и губы, которые, кажется, были везде: твёрдые, горячие, собирающие мой вкус, словно впитывающие в себя всю меня без остатка.

Однозначно, мне хотелось повторения и продолжения того, что мы начали, но я прекрасно понимаю, что Роман здесь на время, на пару недель, может дольше, а потом…

Потом он улетит в Москву, окунувшись в привычный ритм столицы, и маленькая девочка Аня забудется им также легко и быстро, как и появилась в его жизни.

Нет, нельзя поддаваться, Аня, нельзя. Как бы страстно он не смотрел, как бы трепетно ты не жаждала его поцелуев и мужского восхитительного тела — нельзя. Нужно установить чёткие границы для себя в первую очередь, и для него, дать понять, что не позволишь оставить себя с разбитым сердцем, когда в один прекрасный момент Фирсов улетит в столицу, оставив не с чем.

Ему больше подходят такие, как бывшая невеста, девушки, хорошо понимающие мир Романа Фирсова, и способные в этом мире выживать.