14-я колония (ЛП)

«Это начинается снова», — сказал Хедлунд по телефону.

Сью сидела молча, попивая чай, и прислушивалась. Папа, наверное, не обсуждал эти вещи со своей дочерью. По большей части это было чушью. Но отчасти это все еще должно было быть важным, поскольку Аня Петрова приехала из Сибири, чтобы разобраться с этим.

Бегин перебрал то, что лежало на столе, затем протянул ему один из запечатанных пакетов. «Мы также сделали кое-что еще. Более свежий.»

Он принял сверток.

«У вас есть оперативный план вторжения США в Канаду», — сказал Бегин. «Датируется 1903 годом».

ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ

Зорин увидел дорожный знак, который указывал, что они выезжают из штата Пенсильвания и въезжают в Мэриленд. Он не брился и не принимал душ больше дня, и во рту был ужасный привкус. Сон пришел рывками, но, как ни странно, он не устал. Вместо этого ощутимое чувство успеха закружилось в его животе, его тело было заряжено чувством достижения, возможно, его последнего шанса на искупление.

Он снова подумал об Ане, гадая, что она делает. Он включил сотовый телефон несколько часов назад, надеясь, что она позвонит. Он решил не звонить, пока не узнает, чего добилась Келли.

И его жена, и Аня доставили ему радость, каждая по-своему. Ему повезло найти их, особенно Аню, которая была куда более предприимчивой, чем когда-либо была его жена.

Однако его жена была замечательной женщиной.

Они познакомились, когда он еще учился, и тайно поженились, ее семья не одобряла ее выбор в мужья. Но то, что он был КГБ, подавлял любые возражения, которые они могли сделать. Они прожили вместе почти тридцать лет, прежде чем ее забрал рак яичников. К сожалению, она прожила достаточно долго, чтобы быть там, когда их сын умер, и печаль от этой трагедии никогда не покидала их. Его жена понимала его, принимала таким, какой он есть, проживая большую часть своей семейной жизни в одиночестве, когда он переходил от станции к станции. За весь их брак она занималась всем, пока не заболела.

Но даже тогда она осталась главной.

«Вы должны послушать меня», — сказала она, лежа на узкой больничной койке.

На ее спине, руки по бокам, носки вверх, она образовала небольшой холмик под простынями. Большую часть времени она оставалась под снотворным, но были моменты, как сейчас, когда сознание настигло наркотики, и она была в ясном сознании. В поликлинике на окраине Иркутска лечили только партийную элиту и их семьи. Комната была большая, с высоким потолком, но выглядела мрачно. Ему удалось ее госпитализировать, и хотя они никогда не говорили о том, где она лежала, в этой части здания находились только пациенты с неизлечимой болезнью.

Он стер тонкий слой пота с ее серого бледного лба. Ее волосы были влажными от масла. Она не была грязной, медсестры купали ее ежедневно, но запах смерти, который она источала, казался безошибочным. Врачи уже сказали ему, что ей уже не помочь. Все, что они могли сделать, это облегчить боль и убедиться, что у него нет жалоб. Хотя он больше не работал в КГБ — и он, и его работа закончились за много лет до этого — его репутация опередила его.

«Я хочу, чтобы ты делал то, чего хотел», — сказала она ему.

Его лицо отражало ее боль, но он все равно был удивлен комментарием. «Как вы думаете, что это такое?»

«Не относись ко мне как к дураку. Я знаю, что умираю, хотя ты не можешь заставить себя сказать мне. Врачи тоже. Я также знаю, что тебя так много беспокоит. Я наблюдал за вами все эти годы. В тебе печаль, Александр. Он был там до того, как умер наш драгоценный сын, и остается».

Боль начала усиливаться, и она больше не лежала аккуратно на кровати, метаясь из стороны в сторону, хватая покрывающую ее простыню. Вскоре они сделают еще один укол, и она уйдет еще на несколько часов. Ему уже сказали, что в конце концов она не проснется.

Он взял ее за руку.

Он был похож на маленькую птичку, хрупкую и хрупкую.

«Что бы это ни потребляло, — сказала она. «Сделай это. Разрешите свой гнев. И вот кем ты был, Александр. Злой. Больше, чем когда-либо прежде в вашей жизни. Что-то не закончено».

Он сел рядом с ней и позволил их совместной жизни блуждать в его сознании. Она была простой женщиной, которая всегда отзывалась о нем с уважением. Столько других жен, которых он знал, раздражали своих мужей, некоторые даже превращали его в рогоносцев, создавая ревнивых, подозрительных, мучительных дураков, чья работа страдала, а репутация падала. С ним этого не случилось. Она никогда не просила многого и не ожидала большего, чем он мог дать. Женитьба на ней была самым умным шагом в его жизни.

Она стала более беспокойной и закричала. Появилась дежурная медсестра, но он отмахнулся от нее. Он хотел побыть с ней наедине еще несколько мгновений.

Ее глаза открылись, и она посмотрела прямо на него.

«Не … тратьте … свою жизнь», — сказала она.