150 моих трупов

Он снял с меня кафф. Повертел в руках. Переломил нетолстый металл. Рукотворная красота ограничения рассыпалась. И я снова почувствовал связи. Невидимый купол межи, внутри они плыли: свободные, мощные. На мгновение я задохнулся их красотой. Перчатки Сайхмара лежали у приборной панели. Я встал. Подошёл. Взял их себе.

Я увидел стоящий на путях носом к нам локомотив. Через стекло, омытое бессчётными сотнями погибших дождей. Я знал, кто это. Я её ждал.

Тихо. Даже несмотря на то, что сильно шумел и стучал в бока поездов ветер.

Перед тем как сойти на шаткую опору железнодорожного моста, я обернулся. Сайхмар поднял голову, но только для того, чтобы увидеть меня, перед тем как проститься. Я различал теперь над ним ореол смерти. Надежда разрушена, и это хорошо. Сосуды мозга слишком повреждены – пара часов до разрыва и смерти. Это хорошая паромотриса. Пар к пару, прах к праху, старичок-скрежет. Это хороший гроб.

На этом всё. У нас не осталось никого родного.

Я ушёл. Без труда добрался до ждавшего смирно локомотива. Поезда, что много раз умирал. С кем я сам соревновался в смерти. Теперь он, прекрасный гость из погибшего мира, пришёл сюда, за мной. Я вскарабкался внутрь. Она там ждала меня.

Не очень похожа на портрет. Если не знать наверняка, то можно не заметить сходства. Её движения – слишком легки. Её плоть – полупрозрачна. Рыжие волосы. Бирюза глаз.

Я прошёл внутрь головного вагона. Сел. Она села рядом.

Сайхмар сдал назад. Мы двигались так до ближайшей стрелки.

Потом мы вместе с ней прошли до конца головного вагона и отцепили весь остальной состав. Грузовые вагоны с первородным веществом. Жилые вагоны, нежно хранившие воспоминания. Оставили всё в прошлом. Не будет больше перерождений. Но и круг, державший её взаперти, отныне и навек разомкнулся.

Это я протянул для неё рельсы над телом мёртвого голема. Это я её выпустил. И я приведу её к цели.

Все эти годы она никак не могла попасть к цехам Первородного Огня. Оборваны все пути. Взорваны. Но там – именно там – пункт назначения.

Хозяин Гор уничтожил эти пути. Он не хотел, чтобы она вернулась однажды к нему. Его жена. Его любовь. Демон-призрак великолепного поезда.

Он знал, что не вернётся с войны. Погибнет вместе с миром. Он знал, что она будет стремиться к нему. Новому, следующему. Но он не мог снова влюбиться в неё. Потому что она старый мир, а его больше нет, а значит, она умрёт в час, когда вернётся, когда достигнет конечной станции.

Такова его природа. Такова механика мира. Он хотел, чтобы она жила. И взорвал все подходы к себе. Но поезда должны приходить в пункт назначения.

Призрак не ушла. Она жила. Она ждала возращения. Она не сдалась. Раз за разом она поднималась. Вставала на рельсы. Раз за разом собирала она по крупицам своё драгоценное сердце, разлетавшееся в пыль. Она искала свою любовь. Искала Хозяина Гор, как свою смерть. Потому что таков её путь. Которого он не смог принять, и от которого она не отказалась.

Следующий час поезд-призрак набирал скорость. Мы ехали к Первородному Огню.

Я должен помочь ей преодолеть разорванные рельсы. Что у меня для этого? Скорость и три нитки на перчатках по металлу. Ещё три нитки в перчатке Инвы, что я стянул, и она лежала там, на станции у поворотного круга. Вот и всё. Я не думал о том, что это сделает со мной. Я ждал этого. Я был готов.

Мы ехали. Туда, за черту, что демонесса-хранительница поезда многие годы не смела пересечь. Туда, где она могла бы снова увидеть своего супруга, Хозяина Гор. Он умер и вернулся к ней из смерти. Увидеть и помочь ему принять новый мир, взяв смерть из его рук, как венчальную чашу.

Она дочь Ювелира? Какого-то демона, неизвестного и ненужного мне? Нет. Она дочь нескольких поколений инженеров, строителей, машинистов, путевых обходчиков, градостроителей. Она дочь грязных рук и светлых глаз, глядящих в немое завтра. Она моя дочь. Она моя жена. Её супружество – союз металла с камнем. Механики и стихии. Она сотни лет не смела подняться наверх и посмотреть в глаза новому миру. Потому что время её прошло.

Но теперь Я здесь. Она ждала всё время этого мира Меня. Я протянул для неё дорогу в сияние неба. Я своими руками уложил для неё путь к её любви. Потому что я – сердце моего мира. Я вёл её к смерти ради спокойствия нового мира.

И мы рука об руку двигались вперёд. Потому что время истекло. Часы встали и в то же время продолжали свой вечный бег.

Она взяла меня за руку.

Невесомо касание призрака.

Мы ехали с ней вперёд.

Набрав скорость, мы мчались к обрыву железнодорожных путей. Всё больше мы выжимали из сердца, всё быстрее приближался край. Я растворился в ней, в её железных боках и мощных колёсах, в изукрашенном носу, циклопическом глазе прожектора. Расстояние между нами и обрывом сокращалось. Сокращалось – между нами и пустотой. Оно таяло, и оно исчезло вовсе.