150 моих трупов

– Сотворитель с тобой, Риррит, не упрямься! Допустим, ты опьянел от правильности здешнего сердца. Решил поспорить со мной. Но то, что тебя делает сильнее, и меня сильнее сделало. Соотношение наших возможностей никуда не делось. Если ты стал мощнее, то представь, насколько я теперь хорош, и ответь себе честно: куда тебе до меня? А? Ты мне симпатичен, и поэтому тебе пора остановиться. Я не хочу тебя убивать, но так же, как это случилось и с Сайхмаром, если нужно будет – я сделаю то, что должен.

– Железные дороги под кожей этого мира. Ликра и кровь в его первооснове. И нигде там нет тебя.

– Я вне его, но вижу больше, чем ты себе можешь вообразить, – пресно бросил демон.

– Если молодой город не получит вовремя свою ликру, то дома умрут. Твой собственный город умрёт, не родившись.

Он ответил кратко, без той бравады, за которой так долго и так глупо прятался:

– Мне жаль. В действительности я не знал, что сроки настолько напряжены. Но что ж, мне второго шанса не выпадет. Цена всё растёт. Я иду вперёд, и всё больше трупов мне приходится перешагивать. Но этому миру нужен Хозяин. Иначе нельзя, – шепнул демон и вернул себе контроль, но я снова перехватил его.

Коротко. Молча и крепко.

Демон выдохнул:

– Риррит, я теряю очень ценное время, но я всё же объясню тебе: этот груз не имеет для тебя никакого значения. Он тебе не нужен. И на молодые дома Низкого Ветра тебе наплевать ещё больше, чем мне. Вот. – Он отпустил контроль. Оставил попытки перехватить его в отношении всех тел, кроме рыжей женщины. – Забирай всё.

Без его противодействия я словно оказался в странной пустоте одиночества.

Я произнёс:

– Это не весь груз.

– Ну и что? Изначально ты вёз сто шестьдесят два тела. Здесь теперь сто сорок семь. Вы уже потеряли довольно много трупов при следовании, но каждый раз выбирали с умом, и в итоге набор всё ещё остаётся набором: образцы всех ликровых признаков в нём сохранены. Эта женщина, что я единственную оставил себе, не владеет ничем особенным, ведь ликровые признаки у неё самые обычные, ты знаешь это сам, как и я это знаю: ведь это я настоял на включении её в набор. Твой груз на месте, при тебе. Забирай. Уходи.

– Нет, – громко рявкнули сто сорок семь глоток.

Злобой налились двести девяносто четыре глаза. Только труп Инвы молчал. Это тело не принадлежало мне. И именно глядя на него, Хозяин Луны тихо ответил мне:

– Вот видишь: тебе нужна только она.

Связи затрепетали под его напором и точностью движений. Сила, что он вкладывал в поединок со мной, никак не вязалась с той внимательной грустью, с какой он на меня смотрел. На мой груз. На тело моей жертвы. Пошатнулись стены Первородного Огня, уставшие от одинокой борьбы с холодным ветром высоты. Пошатнулись под нескончаемым каменным дождём мои стены.

И побежали вперёд мои сотни ног, их вела вперёд чужая рука. Пересекая широкие коридоры, тоскующие по былой суете. Тоскующие по времени, когда звук наполнял их до краёв. Эхом отражались в стрельчатых арках топот шагов, складываясь там в тонкой, словно серебряная игла, высоте и в яркой, словно пылающее пламя, бездне в многогранный калейдоскопический шёпот, поющий величайшую песню нового мира. Песню пустого мира. Песню вечного, как эхо погибшего в войне, где, не родившись, я умер.

Где забыто оставшееся за несущейся вперёд по извечным холодным ветрам каменною стеною солнце? К нему не пробиться, его не коснуться, никак не достать, но нам очень нужно к нему. Нам очень нужно в небо.

Кто-то должен туда попасть.

Я там, глубоко внутри Первородного Огня, в самом сердце этого огромного строения. Я в его связях, и я в его камнях. В этом проникновении я становлюсь больше и лучше себя самого. Но Хозяин Луны уже там, прежде и крепче Меня. Он уже внимательнее и чувствительнее Меня. Он аккуратнее, и он сильнее. Он чувствует лучше, он слышит острее. Он успевает быстрее меня везде, где Я пытаюсь закрепиться в тщетных усилиях вернуть себе своё.

Он угадывает мои мысли и скидывает меня, когда Я иду прямой логикой, он чувствует меня и не даёт проникнуть к телам, когда Я иду больной логикой поезда-призрака. У Меня лишь одно преимущество, но преимущество это незыблемо. Поскольку ушёл Я по пояс в землю и голова Моя касается небес. Поскольку из зева Моего течёт в Моё чрево жидкий огонь и творит всё, что есть сущее. Неколебим Я оттого, что у Меня всего одна жизнь. И Я не боюсь за неё. Я готов идти сквозь неё, по колено в смерти, но своей и только своей дорогой.

И Я стою в связях.