1519-2019. 500 лет. Из прошлого в будущее. 16 очерков о выдающихся мореплавателях, писателях, ученых и изобретателях. Сборник (СИ)

В письме к морскому министру П. В. Чичагову Лисянский писал: "Предпринявши вояж вокруг света под командою моего друга, ... я токмо ожидал минуты сего важного предмета, но в островах Маркизских все превратилось в мечту. Там г. Резанов объявил нам публично, что он есть наш начальник. Рисковавши ежеминутно жизнью для славы нашего государя и Отечества, возможно ли нам было ожидать командующего столь важной экспедиции, который перед сим не видел почти моря?" Командир "Невы" обратился в Главное правление Российско Американской компании и к министру коммерции Румянцеву с просьбой уволить его от командования судном "или исключить из повеления того, от которого, кроме несчастного конца всех наших трудов ничего ожидать невозможно". Однако прошения Крузенштерна и Лисянского об отставке не были приняты во внимание. Румянцев, у которого сходились документы враждующих сторон, не только не сделал ни посланнику, ни офицерам ни одного упрека, но даже позаботился о том, чтобы они получили награды. По сравнению с успехом плавания кораблей из Кронштадта к Камчатке и северо западным берегам Америки эта ссора представлялась не столь уже значительным событием. Румянцев не считал Крузенштерна виновником недоразумения. Более того, Румянцев сделал Крузенштерна своим научным советником по вопросам морских и полярных исследований и сохранил дружеские отношения с ним до последних дней своей жизни" [Пасецкий В. М.].

Сложно сказать, в чем именно стеснил Н. П. Резанов И. Ф. Крузенштерна (но все же указания человека, не имевшего морского опыта и морской интуиции, не могли не быть стеснительными).

Естественно, указания человека, не имевшего морского опыта, не понимавшего важности специальных знаний и мореходной интуиции, не могли не быть опасными. В этом смысле И. Ф. Крузенштерн боролся за свободу действий командира, за безопасное и успешное плавание.

Но к этим общепонятным соображениям можно добавить еще такие размышления.

Что было бы, если бы экспедиция возвратилась в составе двух судов и с Н. П. Резановым на борту одного из них?

Какое бы наименование она получила? Кругосветная экспедиция Резанова? Резанова Крузенштерна? Резанова Крузенштерна Лисянского?

Гиперболизируя и фантазируя, можно сказать, что на кону стояло место в истории.

Итак, игра шла за немаловажные вещи:

(1) За безопасность плавания,

(2) За успешность плавания (не посольской миссии и не компанейской - хозяйственной - миссии), а именно за успех кругосветного плавания и научно познавательной миссии.

(3) За место в истории.

Сфинкс таинственно усмехнулся: "Играйте! Ваши фигуры - это ваши успехи. Побеждайте!"

Энергия соревновательности и создание успеха

Разумеется, полицентричность создает специфическую психологическую ситуацию.

Пересказывать в данном очерке всю информацию, которая излагается в источниках относительно взаимоотношений И. Ф. Крузенштерна и Н. П. Резанова, не целесообразно.

Отметим лишь кульминационные моменты.

Любопытно, что одной из кульминаций конфликт достиг после выхода в Тихий океан, прохождения значительной дистанции в Тихом океане, но до прибытия на Камчатку (и в Японию), и до начала раздельных плаваний "Надежды" (к Японии и Камчатке) и "Невы" (к Аляске).

К этому моменту ("Надежда" и "Нева" были в районе Гавайских островов) стали ясны (1) квалификация капитанов, (2) реальные перспективы успеха кругосветного плавания.

Что касается посла Н. П. Резанова, то он был еще "вещью в себе", ни на какие достижения или успехи он еще сослаться не мог.

И. Ф. Крузенштерн использовал высказанное Н. П. Резановым по отношению к нему (Крузенштерну) слово "ребячитесь" для организации коллективного разбирательства (с участием Лисянского и представителей офицерского состава "Надежды" и "Невы").

" - Хозяйственные дела напрочь не ваша компетенция, приказчики променивают компанейские предметы. - Резанов слегка усмехнулся. - Думается, это для вас не солидно и полно вам ребячиться.

Крузенштерн оторопело уставился на Резанова, лицо его стало пунцовым, и он вскрикнул:

- Как вы смеете мне говорить, что я ребячусь?!" [Фирсов И. И.].

Из источников следует, что Ю. Ф. Лисянский поддержал И. Ф. Крузенштерна.

И. Ф. Крузенштерн обостряет ситуацию до предела в момент коллективного разбирательства слова "ребячитесь". В конфликт вовлекается Ю. Ф. Лисянский. Резанов предъявляет документ, подписанный лично императором Александром I. Ю. Ф. Лисянский в запале произносит неуместные слова: что император это не писал, а только подписал.

"- Это кто писал? - спросил Лисянский, глядя на Резанова в упор.

(...)

- Да писал то кто? - повторил Лисянский.

(...)

- Вот то то и есть! - сказал Лисянский иронически. - Мы хотим знать, кто писал, а подписать... он все подпишет. Нам это известно..." [Штейнберг Е. Л.].

Вроде бы, Н. П. Резанов - получив такую возможность - официально известил Петербург о словах Ю. Ф. Лисянского.