1612-й. Как Нижний Новгород Россию спасал

В ночь на 1 апреля ратники ополчения, не встретив серьезного сопротивления, перешли Яузу и очистили от оккупантов почти всю территорию Белого города — за исключением небольшой части белгородской стены от Никитских до Чертольских ворот. Ляпунов, писал Буссов, «вернул обратно бежавших московитов, и на третьей неделе после мятежа, во второе воскресенье после Пасхи, они снова взяли Белый город, потому что нашим с таким небольшим количеством людей невозможно было его занимать и удерживать».

С наступлением весны, когда передвижение войск по стране было затруднено, наступила долгая и томительная пауза в военных действиях.

Кроме того, выяснилось, что земские лидеры не слишком доверяют друг другу. Ополчение, как замечал московский летописец, потеряло много дней из-за «великой розни вождей». Воеводам из разных городов не сразу удалось притереться и уладить местнические счеты. Но не это было причиной пассивности Первого ополчения.

Подавляющее большинство его бойцов, и так немногочисленных, не обладали военными навыками и были плохо вооружены. Для правильной осады крепости надо иметь многократный перевес в силах. А Китай-город и Кремль были первоклассными крепостями, которые никто и никогда так и не возьмет штурмом. Ни разу за всю историю. У Ляпунова и его сподвижников не было ни достаточного по силе войска, ни осадной артиллерии. И, напротив, на стенах Кремля и Китай-города стояло столько пушек, сколько никогда там не было — ни до, ни после. Ополченцам нечего было противопоставить этой огневой мощи.

Они изготовились к длительной осаде. У Яузских ворот и Николо-Угрешского монастыря встали отряды Ляпунова, на Воронцовом поле — казаки Трубецкого и Заруцкого, у Покровских ворот — костромские, ярославские и романовские полки. Нижегородские отряды князя Репнина вместе с владимирскими и муромскими частями «стояли по обе стороны у Сретенских ворот». От Трубной улицы к Тверским воротам расположились отряды подмосковных городов.

Король Сигизмунд надеялся, что после сожжения Москвы руководители Великого посольства проявят большую уступчивость. Но они настаивали, чтобы король соблюдал договор, заключенный Жолкевским: снять осаду Смоленска, после чего Владислав мог бы стать царем. Понимая бесплодность дальнейших переговоров, Сигизмунд в апреле просто арестовал московских послов.

В конце июня — начале июля часть нижегородских стрельцов и дворян была отправлена в составе отрядов Бахтеярова и Просовецкого в суздальско-переславские земли для защиты от направившихся туда войск Сапеги. Другая часть нижегородцев оставалась — до конца июля или позже — под Москвой. «Этот поход и долгое стоянье „в полкех“ под стенами столицы не могли остаться для них безрезультатными, — писал Любомиров. — В „общем соединеньи“ под Москвою значительно окрепли связи земских людей между собою, связи, завязанные еще во время общей борьбы против Тушина и подкрепленные междугородскими „обсылками“ в начале 1611 г.

Под Москвою средние слои тогдашнего общества впервые, сознав себя силой, попытались организовать свое правительство, начали принимать меры к водворению в стране столь желанного порядка. Здесь же земские люди встретились не как враги, а в качестве союзников в борьбе против общего врага с бывшими тушинцами, во главе которых стоял кн. Дм. Тим. Трубецкой, и могли ознакомиться с их стремлениями и настроением».

Поле контроля Семибоярщины стремительно сужалось. Из Кремля в ополчение ежедневно бежали дворяне, стрельцы, подьячие. Набирала силу новая власть, возникшая в повстанческом лагере. В апреле воеводы ополчения провели присягу в полках. Ополченцы принимали на себя торжественное обязательство:

— стоять заодно с городами против короля, королевича и тех, кто с ними столковался;

— очистить Московское государство от польских и литовских людей;

— не подчиняться указам бояр из Москвы, а служить государю, который будет избран всей землей.

Земские воеводы объявили о мобилизации дворянского ополчения и предписали всем дворянам явиться в осадный лагерь под Москву к маю 1611 года. Всем, кто уклонился бы от земской службы, грозила немедленная конфискация земельных владений.

Власть в ополчении осуществлял теперь постоянно действующий Земский собор, получивший название Совета всей земли. Собор выделил из своего состава руководящий орган, по традиции названный боярским.

Решения в ополчении принимались «по боярскому и всей земли приговору». В действительности бояр в ополчении было немного. Впервые большинство на Земском соборе принадлежало не боярам и столичной знати, а провинциальным дворянам. Наибольшим влиянием пользовался Ляпунов, ставший исключительно популярным как лидер освободительного движения.