1632 (ЛП)

   Повиновение, конечно, не означало признания всех тонкостей. Таким образом, в течение нескольких следующих недель Аксель Оксеншерн - изощреннейший дипломат Швеции - погрузился в гущу переговоров об окончательном устройстве. И, в конце их, оказался в гораздо лучшем настроении, чем в начале. Естественно, он всё ещё не одобрял всю схему в принципе. Но Оксеншерн, в то же самое время, был практичным человеком. И он убедился в политической мудрости таких людей, как Эд Пьяцца - сейчас восстанавливающемся от ранений - и Франциско Наси и братья Абрабанель, а также Майкл Стирнс и особенно его жена. Все это было ценным приобретеним его короля.

   Таким образом, хотя он и остался в сомнении относительно окончательного результата происходящего, Оксеншерн мог утешать себя уверенностью в одном непреложном факте.

   Трепещите, князьки Германии. Новое поколение пришло в этот мир.

*** 

   Через месяц после свадьбы Джулии пришлось воспользоваться лучшей винтовку в этом мире. В то время, как колонна бронетехники армии Соединенных Штатов прокладывала себе путь через укрепления, возведенные имперской армией под командой Валленштейна на холме Бургшталь, Джулия лично уложила самого Валленштейна.

   Король Швеции, разумеется, не давал своего официального одобрения. По полуфеодальным законам ведения войны, действовавшим в эти времена, преднамеренное нападение на вражеского командира считалось низким и порочным. Но капитан-генерал Гарс уже начинал потихонечку принимать отношение к жизни, характерное для солдат армии Соединенных Штатов, находившихся под его командованием. Для них гораздо более здравым - не говоря уж о том, что более моральным - было пристрелить командира банды военных преступников, как бешеную собаку.

   Таким образом, капитан-генерал не выразил протеста, когда Джулия и ее наблюдатель взялись за работу.

   - Расстояние тут порядка тысячи ярдов, подруга, - пробормотала Карен. - Этот персонаж, Валленштейн, уж точно не верит в то, что командир в бою должен быть в первых рядах.

   Карен, используя мощный снайперский телескоп, достаточно легко могла разглядеть фигуры людей, стоящих на стене Альте Весте.

   - Ты уверена, что это он? - спросила Джулия.

   - Да. Я видела его портрет в одной из книг в школьной библиотеке. Я потратила на изучение этой картинки не меньше часа, запоминая его харю. Это он, все в порядке.

   Успокоившись, Джули изучала неприятелького командира в оптический прицел винтовки. Тот и вправду был уродливым ублюдком. Он напоминал ей дьявола, как его рисуют в диснеевских мультиках.

   - Ветер? - поинтересовалась она.

   - Трудно сказать, - пробормотала Карен. - Здесь сейчас штиль, а на вершине того холма или где-то по дороге? - Она пожала плечами. - Давай, для начала, считать, что ветра нет. Я постараюсь засечь, куда попадет первая пуля.

   Наступило молчание. Джулия прикидывала параметры цели. Выстрел был на предельную дальность, доступную для её винтовки. Он потребует от нее максимально возможного мастерства и концентрации. Она заставила себя не обращать внимание на любые события, происходившие по соседству - рев БТРов, разносивших нижнюю полосу укреплений, вспышки напалма, очищавшего окопы и рогатки по сторонам от зоны прорыва - на всё вокруг, кроме стоявшего вдалеке дьявола.

   Она плавно нажала на спусковой крючок. Как обычно, выстрел показался чуть неожиданным.

   - Мимо на четыре фута! - воскликнула Карен. - Влево! Это ветер! Высоту угадала безошибочно!

   Джули и сама видела. Один из офицеров, стоявших справа от Валленштейна, был поражен пулей в грудь. Сам Валленштейн, открыв от изумления рот, смотрел на поникшее тело своего офицера.

   Джулия сделала поправку на ветер. Голова Валленштейна повернулась, теперь он глядел прямо на нее. Его рот был все еще открыт.

   Снайперский треугольник. Ты мертв, грёбаный ублюдок.

   Единственным, что спасло жизнь Валленштейна, была невероятная дистанция. Прицел был совершенен. Но, преодолевая отделявшее ее от цели расстояние, пуля замедлилась достаточно, чтобы начать кувыркаться. Она попала на несколько дюймов в стороне от точки прицела. Вместо того, чтобы поразить Валленштейна в горло, она попала в челюсть.

   Голова имперского генерала резко повернулась, выплескивая зубы и кровь на его подчиненных. Он пошатнулся и рухнул на руки генерала Галласа.

   - Черт, - проворчала Джулия. Она дослала ещё один заряд в патронник. Выстрелила снова.

   Это выстрел раздробил плечо Валленштейна. Булькая от боли и страха, Валленштейн пытался докричаться до Галласа: - Отпусти меня, идиот! 

   Но он не мог протолкнуть слова через изуродованную челюсть, а Галлас был слишком растерян, чтобы понять, что происходит. Неистовые попытки Валленштейна заставить Галласа опуститься на землю привели к тому, что голова генерала оказалась на пути очередной пули. Теперь, находясь, наконец, в безопасности под защитой зубцов, Валленштейн посмотрел на остатки мозга Галласа, разбросанные по камням.