1632

Раздался крик. За ним сразу несколько. Майкл оттолкнулся от повозки, глядя в сторону леса. Ребекка наклонилась вперед, вытянув шею.

Из леса вышло много людей. На мгновение, Ребекка в который раз была парализована страхом. Но увидев странную одежду и оружие, она расслабилась. Еще мужчины Майкла. Еще больше этих – американцев?

Затем Ребекка впервые увидела их женщин, мелькающих среди деревья, их лица были полны беспокойства и заботы. Как ребенок, она залилась слезами.

Майкл. И женщины. Мы спасены. Мы в безопасности.

* * *

Для Ребекки, тот день – и следующий, и следующий, и следующий, прошли как в тумане. Она потерялась в наступивших легендах, и вовсе даже не сефардских, о которых она раньше мечтала. Все, что она вспоминала потом, было отрывочным и смутным.

* * *

Невероятные транспортные средства, управляемые каким-то ревом изнутри. Этот рев, поняла она достаточно скоро, был какой-то техникой. Она была больше очарована скоростью транспортных средств – а еще больше мягкостью их передвижения. Путешествие на такой скорости должно было сопровождаться такой тряской, что транспорт должен был разлететься на куски. Секрет частично содержался в невероятном совершенстве самой дороги. И еще. Когда она вылезла из автомобиля перед огромным бело-бежевым зданием, любопытство преодолело ее озабоченность за отца. Она наклонилась, чтобы рассмотреть колеса автомобиля. Они были странными. Маленькие, почти приземистые, толстые – чуть мягкие на вид. Она ткнула в черное вещество пальцем. Не такие уж и мягкие, как она думала!

– Что это? – спросила она идальго.

Он склонился над ней, улыбаясь.

– Резина. Мы называем это "шины".

Она ткнула снова, сильнее.

– Они наполнены чем-то. Воздухом?

Улыбка осталось, как была. Но глаза идальго, казалось, стали ярче.

– Да, – ответил он. – Именно так. Воздух, он закачен в них под высоким давлением.

Она кивнула и снова посмотрела на шины.

– Это очень хитро. Воздух действует как подушка.

Она посмотрела на него снизу вверх.

– Нет?

Никакого ответа она не услышала. Просто пара ярко-голубых глаз, пристально глядящих на нее. Расширившихся, как если бы он был удивлен чем-то.

Чем? – подумала она.

* * *

Затем ее провели в комнату, затерянную где-то в лабиринте этого огромного здания. Само здание было школой, поняла она. Она никогда не слышала о такой большой школе.

Оборудование было не просто странным, оно поражало воображение. Ребекка поняла, что присутствующие здесь люди были мастерами-механиками – и мастерами в гораздо большей степени, чем даже известные мастера Амстердама.

Но у нее не было времени размышлять. Комната заполнилась людьми, срочно начавшими передвигать мебель и оборудование в сторону, чтобы организовать временный госпиталь. Тяжелораненым фермером и его женой занимались несколько женщин. Доктор бережно уложил ее отца на стол, покрытый белой тканью, и уже снимал с него одежду. Он быстро обменялся словами с какой-то женщиной. Ребекка не могла уследить за разговором. Слишком много слов были ей неизвестны. Но она поняла смысл, увидев как покачала головой женщина. Врач явно был не уверен в исходе. Она увидела, что его черное лицо помрачнело.

Отчаяние охватило ее. Она почувствовала руку идальго на своем плече. Не задумываясь, она снова уткнулась головой ему в грудь. Слезы начали заполнять ее глаза.

Врач увидел ее лицо и подошел к ней, качая головой.

– Я думаю, что он выживет, мисс э-э-э…

– Абрабанель, – сказал идальго.

Ребекка на мгновение почувствовала удивление, что он запомнил ее слова.

Врач кивнул.

– Да. Я думаю, что ваш отец будет жить. Но… – Он запнулся, делая неуверенные жесты руками. Как будто нащупывая что-то. – У нас нет нужных лекарств, которые я бы хотел.

И опять. Что за странные термины: "сгусток перебора", "наркотик"?

Мавр вздохнул.

– Он потерял часть своей сердечной мышцы, но я уже послал людей в город, чтобы они привезли…

Она узнала греческое слово бета; явно не букву; и еще какое-то вещество он назвал нитро… – при чем здесь селитра?

– Это поможет.

Надежда вновь зажглась в ее сердце.

– Он будет жить?

– Я думаю, что так. Но он будет беспомощен в течение некоторого времени. Несколько дней, возможно недель. И ему нужно быть очень осторожным в дальнейшем и не волноваться.

– Что я могу сделать? – прошептала Ребекка.

– В данный момент, ничего.

Мавр отвернулся и пошел к фермеру. Мгновением спустя он уже работал в окружении помощников. Она увидела, что он собирается зашить раны человеку, и была глубоко впечатлена его очевидным мастерством и уверенностью в себе. Она почувствовала, что ее тревога начинает затихать. Все, что можно сделать для ее отца, будет сделано.

* * *

Комната была теперь вся заполнена людьми. Ребекка поняла, что ее ведут к двери. Через секунду, не сопротивляясь, она позволила идальго вывести ее из комнаты. Дальше, вниз по длинному коридору, они прошли в другую комнату, в библиотеку.