1700 ЛЕТ ВЕРНОСТИ. История Армении и ее Церкви

достигну не только искупления грехов,

но смогу узреть Его самого

в его милосердии, благости и небесном наследии,

хотя достоин я отлучения».

(12,1)

Однако эта исповедь, которая, казалось бы, обязательно должна быть интимной, не замыкается на личности поэта, но выходит за ее пределы.

Острейшее чувство собственного ничтожества, кажется, даже исключает поэта из человеческого сообщества:

«Никто не виновен так, как я,

никто так не грешен,

никто не распутен,

никто не безрассуден,

никто не злодей,

не совращен никто,

не буен никто,

никто не обольщен,

никто не замаран,

не осужден никто,

никто не пристыжен,

только я один, я — и больше никто!

Все это я, все грехи — мои!»

(72,2)

И все же, именно потому, что совесть говорит ему, что он худший из людей, который несет в себе грехи всех («грехи всех во мне»), он имеет право быть рядом с каждым человеком, чтобы молиться вместе с ним.

«Причислив себя к заслуживающим наказания,

со всеми вместе молю о милосердии:

вместе с униженными — и с несмелыми,

вместе с немощными — и с малыми,

вместе с падшими — и с презренными,

вместе с изгнанными — и с возвратившимися к Тебе,

вместе с сомневающимися — и с уверенными,

вместе с повергнутыми — и с воскресшими».

(32,1)

Более того, именно в силу того, что он самый недостойный из людей, поэт вправе не только молиться со всеми, но и некоторым образом быть представителем всего человечества, а его поэзия становится голосом скорби каждого человека:

«Отчужденный от веры, отстраненный от причта,

нечистый в святости, в непорочности — скверный,

нечестивец в праведности, в благочестии — грешник...

Хоть обладаю я всеми земными грехами,

сам я — молящийся Богу посланец мира всего».

(28,2)

Григор чувствует себя представителем человечества — он несет в себе, помимо собственных грехов, грехи других людей, что свидетельствует о его необыкновенно глубоком религиозном сознании; это признак уподобления христианина самому Христу. Недаром именно ко Христу Церковь относит слова Исайи о «страждущем служителе»: «Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни... Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши... Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и Господь возложил на Него грехи всех нас» (Ис 53, 4-6). О Христе скажет Иоанн Креститель: «Вот Агнец Божий, Который берет на себя грех мира» (Ин 1, 29), а апостол Иоанн в своем Первом Послании пояснит: «Он явился для того, чтобы взять грехи наши» (1Ин 3, 5). Уподобление Христу, в сущности, и есть главное в призвании каждого христианина и исполнение слов апостола: «Радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь» (Кол 1, 24).

Таким образом, краткий анализ поэтического шедевра Нарекаци, как и знакомство с некоторыми обстоятельствами его жизни, говорят нам об одном и том же: святой монах и великий поэт Григор Нарекаци сумел и в жизни, и в творчестве выразить самую суть христианского благовестия.

Нарек (это название монастыря армяне часто используют и для обозначения поэмы Григора) наряду с псалмами станет наиболее читаемой армянами книгой; ее текст считается чудотворным, и его будут использовать для истолкования событий прошлого и для предсказания будущего; многие армяне будут класть его под подушку, чтобы отгонять злые силы...

Поэма Григора Нарекаци о страдании и боли человеческой души, предстоящей перед Всемогущим Богом, будет на протяжении многих веков служить утешением для множества армянских мучеников вплоть до бесчисленных исповедников «Великого Злодеяния» 1915 года. Через тысячу лет после ее создания она остается неисчерпаемым источником для глубоких раздумий каждого (не обязательно армянина), кто пытается понять себя, кто переживает собственную греховность и с удивлением и любовью предстоит перед лицом Божиим.

Конец независимости