1712 год – новая столица России

Члены «Собора», или «соборяне», имели штат обслуги и штат смехачей. В штат смехачей входили 12 «грозных заик», 12 «папиных поддьяков плешивых», 24 «весны», подражавших голосам птиц, а также музыканты, шуты, «дураки» и лица, изображавшие Бахуса.

Свои сборища «соборяне» называли «заседаниями». Проходили они по-разному, но в основе своей это были пародии на христианские праздники. На Святки ежегодно устраивалось «славление». В этот день «соборяне» разъезжали по городу, заходили в дома состоятельных жителей и там пели пародии на духовные стихи с использованием ненормативной лексики. После этого они требовали угощения, а получив его, заставляли пить хозяев и домочадцев дома, доводя их до состояния сильнейшего опьянения. При этом жители дома подвергались оскорблениям и насилию со стороны гостей.

На первой, строгой неделе Великого поста «соборяне» устраивали так называемую «покаянную процессию». Она проходила в виде карнавального шествия в масках, в вывернутых наизнанку шубах и полушубках. Участники его перемещались на ослах, волах или в санях, запряженных свиньями, козлами или медведями. При этом они были сильно навеселе и опять-таки орали матерные песнопения.

Подобным же образом проводились и другие «заседания» по самым разным поводам – пародирование церковных традиций, «освя щение» дворца в честь Бахуса, карнавальные шествия по случаю побед русского оружия или церковных праздников, свадьбы членов «Собора». На «заседаниях» зачастую должны были присутствовать члены семьи соборян.

Историк К. Валишевский писал:

«Шутовским кардиналам строго воспрещалось покидать свои ложа до окончания конклава. Прислужникам, приставленным к каждому из них, поручалось их напаивать, побуждать к самым сумасбродным выходкам, непристойным дурачествам, а также, говорят, развязывать им языки и вызывать на откровенность. Царь присутствовал, прислушиваясь и делая заметки в записной книжке».

В речи «соборян» присутствовало значительное количество сленга. Так, пьянство на их языке именовалось «Ивашкой Хмельницким», разврат – «Еремкой» и прочее. Кроме того, как уже было отмечено, их речь пестрела ненормативной лексикой, то есть отборным русским матом.

Многих исследователей петровского времени интересовал и не перестает интересовать вопрос: а зачем русскому царю был нужен этот дикий «орден»? Ведь государи никогда ничего не делают просто так. На этот вопрос в разное время были даны многие ответы, а какой из них правильный – решать читателю. Вот некоторые из них.

1. Для царя Петра «Собор» был механизмом отбора и сплочения наиболее преданных лиц, так как во время «заседаний» они проходили проверку на послушание и демонстрировали свои творческие способности и фантазию.

2. Петр хотел показать столичным жителям, как непривлекательно пьянство и воспитать презрение к пьянству и распутству.

3. Деятельность «Собора» была пародией на допетровское русское общество с византийской традицией разделения священства и царства, и Петр готовил общество к упразднению патриаршества.

4. Дикие оргии «Собора», по словам историка Ключевского, нужны были царю Петру для того, чтобы «преодолеть неуверенность и страх, снять стресс, выплеснуть необузданную разрушительную энергию».

«Соборяне» на царской свадьбе

Учителю царя Петра Никите Моисеевичу Зотову в 1712 г. исполнилось 68 лет. Подьячий Сыскного приказа Зотов начал обучение будущего государя, когда царевичу исполнилось 5 лет. В течение неполных трех лет он обучал мальчика грамоте, а также читал ему церковные книги: Часослов, Псалтырь, Евангелие и рассказывал о деяниях русских князей и царей, иллюстрируя свои рассказы специально написанными для этой цели картинками.

Затем Зотов был отстранен от учительской деятельности при царевиче и продолжил свою чиновничью службу в различных ведомствах. В 1689 г., в период обострения борьбы между Петром и правительницей Софьей Алексеевной, он был первым думным дьяком, прибывшим к царю в Троице-Сергиев монастырь. В 1695–1696 гг. Никита Моисеевич сопровождал Петра в Азовских походах в должности «ближнего советника и ближней канцелярии генерал-президента». Службу он исполнял исправно и в 1696 г. получил вотчину в 40 дворов, кафтан на соболях, кубок и еще кое-что по мелочи.