18

Все, я обут и готов идти. Смотрю на часы. Сейчас она спросит меня, во сколько я собираюсь прийти. Мне кажется, что съездить к Борову, взять у него план и вернуться можно за час. Это при благополучном раскладе. Борова просто может не оказаться дома. Будет ли тогда реабилитирован мой подлый утренний уход? А допускать скандала я просто не могу, поймите меня правильно. У меня сердце разрывается, когда я вижу, что моя ложь мучает ее.

Я молчу и поворачиваюсь спиной.

– Я тебе не верю! – вдруг почти выкрикивает она.

Я выдавливаю улыбку. В ответ она принимается плакать. Стискивает руками внезапно покрасневшее лицо, словно пытаясь пальцами удержать набегающие слезы. Она не произносит ни слова, даже ни разу не всхлипывает. Я знаю, Лена считает это унизительным – плакать передо мной, вернее, стала так считать, а когда именно, – я просто не заметил. В ее жилах течет кровь аланов. Ее воспитывала сильная личность до того, как за это принялся я.

– Перестань устраивать истерику, – зло говорю я. – Я сейчас приду!

– Пошел к черту! – кричит она, и я, хлопнув дверью, направляюсь в этом направлении.

Глава 3

Я шагаю к остановке и сам готов заплакать. Я много раз воображал себя в детстве на месте злодеев из книг. И я высокомерно изучал их слабости, подобранные литератором для достоверной характеристики своего героя. Вести себя хорошо мне казалось таким пустяком. Я искренне ужаснулся своей первой подлости. И у меня до сих пор, порой, не хватает мужества не быть злодеем.

– П…, – шепчет мне вслед черно-балахонный урод, которого я нечаянно толкаю, выходя из троллейбуса.

Я оборачиваюсь и смотрю, как его скуластое лицо исчезает и теряется за спинами пассажиров. У меня холодеет в груди от бешенства. Просто школьник с проблемами самоидентификации.

– Да пошел ты..! – кричу я ему на прощание, и люди на остановке неодобрительно смотрят на меня. Что-то я такой раздражительный в последнее время. Меня так легко вывести из себя.

Я обязательно должен сегодня накуриться, у меня даже есть для этого повод – я поругался с женой и меня оскорбил какой-то недоумок.

Напротив, через дорогу, сияет вымытый супермаркет. Надо не забыть вернуться сюда после, хотя я слабо верю, что салаты способны исправить то, что произошло утром. В лучшем случае, мы сможем просто помолчать. Вот и пригодится умение понимать друг друга с полуслова. Иногда мне кажется, что мы когда-то решили быть вместе просто потому, что нам было удобно молчать вдвоем.

Я сворачиваю в подворотню. Сам не знаю, почему этим старинным словом называют четырехугольные проходы между свечками девятиэтажек. Краской из баллончика, небрежно, словно на бегу, кто-то оставил на стене знакомое имя.

Земфира – одно время ее песни слушало полстраны. Я тоже слушаю и немного удивляюсь тому, что мне это нравится. Мне бы подошла такая женщина.

Впрочем, вздор, мое самолюбие в момент истощило бы меня, как раковая опухоль. Я бы не смог мириться с таким талантом по соседству. Как бы я думал о том, что какой-нибудь идиот дрочит на ее фотографию, а огромные толпы на концертах просто испытывают экстаз.

Я патологически ревнив. А моя Лена обожает сидеть на полу. Я просто прошу не делать этого при посторонних, а между тем сам всегда с удовольствием рассматриваю ее попу и изгиб спины, когда она протягивает руку, чтобы взять книгу с низкорослого столика. Но я не хочу, чтобы другие догадались о том, какую прелесть скрывает ее аланское тело, и не сделали ее соучастницей греха даже в своих плотоядных мыслях.

Меж двух домов, в одном из которых и живет Боров, свежий ветер несет летнюю пыль. Я хочу, чтобы этот ветер означал перемену погоды, чтобы вдруг потемнело небо, грянул гром, хлынул дождь.

Кстати, вот Боров, стоит с каким-то бичом у своего подъезда, и удача, должно быть, сама идет в руки. Барыги обламывают чаще, чем продают то, что ты хочешь. Набирая номер, не стоит надеяться на то, что тебя попросят приехать в любое удобное время. «Сейчас нет, может быть, завтра» или «мне нужно перезвонить» или «остался один бутор, вот-вот подвезут лучше» – это их обыкновенные ответы на ваше угрюмое «ну как?».

Боров замечает меня и машет в ответ. На ногах он стоит как-то неуверенно, наверное, пьян или просто не спал ночью. Я почти бегу. Удивительно, но воспоминания об утренней ссоре уже не тревожат меня. Я думаю о ней рационально и даже начинаю казаться себе не виноватым.

Я протягиваю руку, и Боров, словно он и впрямь так рад меня видеть, крепко пожимает ее, широко улыбаясь мне в лицо. Его зубы омерзительны. Если бы я был женщиной, вряд ли я сумел бы заставить себя с ним поцеловаться. А каково бы мне было, пососи я у него?

– Ну как? – спрашиваю я.

– Ништяк, – почему-то вместо Борова отвечает бичуган и тоже протягивает руку.

Я понимаю, что оба они пьяны в стельку. Особенно Боров. Главное – суметь объяснить ему, чего я хочу.

– У тебя есть? – спрашиваю я уже более определенно.

В ответ он идиотски смеется. Это, конечно же, не ответ.

– Иван, – говорит Бичуган и подмигивает мне, словно я шлюха. Значит, надо знакомиться.

– Стас, – бросаю мимо и гляжу тоже мимо.