Читаем 18/35, или Жизнь обывателя полностью

Как я люблю говорить, с Марой у меня было в первый раз всё, кроме секса. В первый раз отправилась на дальнюю прогулку на велосипедах, в первый раз фильм посмотрела в кинотеатре, в первый раз на речку пошла, в лес, в ночной клуб и даже за границу первый раз уехала с ней.

Она всегда была и остаётся разумнее меня, а я постоянно ищу приключения на одно место. Однажды Мара мне сказала, что проблемы выходят из меня. Так и есть, я просто какой-то генератор неприятностей, которые я чиню сама себе.

Когда мы ссорились, чаще всего по моей вине (я не помню ссоры, где бы виновата была не я), она всегда со мной мирилась первая, как я уже сказала, она мудрее, а мне было стыдно первой пойти на контакт.

Мы дружим до сих пор. Нас разделяет расстояние в более чем двести километров, но, по-моему, это тот случай, когда любовь на расстоянии возможна. В детстве мы соединялись у наших бабушек в деревне, а теперь приезжаем друг к другу в гости. У нас появились семьи, наши встречи перестали быть похожими на приключенческий детектив, но они всё также желанны. Мы больше не пускаемся в далёкие пешие или велосипедные путешествия по просторам, что были нам доступны в детстве, но это всё так свежо в памяти, точно было вчера, и согревает в минуты, когда одолевает, казалось бы, не проходящая грусть.

Мара, если бы тебя не было в моей жизни, жизнь была бы однозначно другой, но точно не лучше. Я уверена, что ты мой подарок свыше. Пока не знаю, за какие заслуги, возможно, мне ещё предстоит сделать что-то геройское, и ты в моей жизни авансом.

Эта книга тоже появилась благодаря моей любимой подруге. Получив от неё в качестве новогоднего подарка писательский блокнот, я поняла, что не могу его использовать не для чего другого, как для написания автобиографии.

Не могу не отметить, что в моём первом детском детективе, который так и называется «Как Ваня писал свой первый детектив», описаны быт, явления действительности, атмосфера конца 90-х – начала 2000-х, основанные частично на реальных событиях, происходящих в посёлке, где прошло наше с Марой детство.

Глава 5. Муж


«Лучшее, что может сделать мужчина с женщиной –

это рассмешить её».

Муж. Терпеть не могу это слово. Вернее, не так. К слову отношусь нейтрально, но своего спутника жизни, с которым у нас юридическая связь, так редко называю. Даже в разговоре с малознакомыми людьми называю по имени своего благоверного, единожды пояснив, что речь о моём муже.

То, что я своего возлюбленного не называю мужем, совсем не значит, что я несчастлива в браке или вовсе туда не хотела. Наоборот, я отношусь к традиционной части женского общества, назовём её так, которая стремится выйти замуж по целому ряду причин: от рождения потомства в полной семье и законном распределении имущества добрачного и нажитого после постановки штампа до нежелания носить постыдное прозвище «сожительница», и, вообще, хочется белого платья и праздника.

Безусловно, мы не идеальная семья. Ссоримся, но без битья посуды, и у нас не было бурного романа как в фильмах и книгах, но, возможно, за это я его и люблю, потому что сама малоэкспрессивна, а то, что противоположности притягиваются – не знаю, не наш случай. И это несмотря на то, что у нас нет совместного хобби, любим мы совершенно разные вещи. Иногда в шутку я спрашиваю и его, и себя, как мы вообще соединились, ведь у нас нет общих интересов.

Я хочу отметить одно его качество, которое меня покорило и заставило выбрать именно его. И это не чувство юмора, как гласит эпиграф. Шутки со временем приедаются, но иногда моему другу жизни как-никак удаётся меня здорово повеселить.

Он никогда и ничего мне не запрещает, никогда меня не осуждает. Не осуждает и не обсуждает даже намёком, даже взглядом меня и моих родственников, друзей, знакомых. И чем дольше я живу, тем больше меня это удивляет и восхищает. Я таким редким качеством, увы, не обладаю.

Нас познакомили друзья, связь с которыми по ряду причин в дальнейшем, к сожалению, оборвалась. Когда я спрашиваю своего мистера Н, влюбился ли он в меня с первого взгляда, он тактично уходит от ответа, сказав, что температурил в этот день. И это правда, на первую встречу ко мне и нашим общим друзьям он пришёл болеющим. А я решила, что крутить любовь с ним не буду, ведь он был… Красивым. Да, да, я решила, что оттаскивать девок от этого красавчика мне не под силу будет, находясь с ним в отношениях, и я благополучно о встрече забыла.

Но Он был не промах и воспользовался когда-то кем-то поведанной ему схемой обольщения и перезвонил мне где-то день на третий. Объяснил Он это потом так: нельзя перезванивать понравившемуся тебе объекту сразу в день встречи или на следующий, т.к. рискуешь прослыть надоедливым и проявить свою излишнюю заинтересованность. Меня и сегодня забавляет этот финт пикапа. Кстати, фильм, который мы смотрели на первом свидании, так и назывался «Пикап». Сюжет не помню, но фильм мне жутко не понравился.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное