1812 год. Пожар Москвы

Какую же версию или, лучше сказать, какие же версии предлагают нам свидетели со стороны армии Наполеона? Без сомнения, самая красочная версия принадлежит, конечно же, перу Сегюра. Он повествует о том, что когда голова колонны авангарда подошла к Кремлю, она обнаружила ворота его запертыми, а из-за его стен «доносился какой-то свирепый рёв». «Несколько вооруженных мужчин и женщин, отвратительного вида, показались на стенах. Они были пьяны и изрыгали ужасные ругательства. Мюрат обратился к ним со словами мира, но всё было напрасно. Надо было пробить ворота пушечными выстрелами. Волей-неволей пришлось проникнуть в толпу этих бездельников. Один из них чуть было не бросился на Мюрата и пытался убить одного из его офицеров». Мужика обезоружили, но он бросился опять, повалил офицера на землю и хотел его задушить. «Когда же его схватили за руки, он пытался кусаться». По словам Сегюра, за этими сценами совершенно индифферентно наблюдали «500 новобранцев, забытых на площади Кремля». После первого же требования они разбежались[89].

Несмотря на чрезмерную «художественность» картины, нарисованной Сегюром, она в своей основе кажется достаточно правдивой (вспомним хотя бы эпизод с искусанным офицером, о чем писал и Перовский), чего нельзя сказать о версии бравого сержанта полка фузилеров-гренадеров из Молодой гвардии А.Ж.Б.Ф. Бургоня. По мнению последнего, Мюрат якобы обратился к Наполеону с вопросом, что ему делать с засевшими в Кремле русскими, на что император ответил: «Выбить ворота пушкой», что и было сделано пушечными выстрелами[90].

Дивизионный генерал О.Ф.Б. Себастьяни де ла Порта. Гравюра Фальке по оригиналу Жерара. 1830-е гг.

Стоит упомянуть, что ни Сегюр, ни, тем более, Бургонь не могли быть свидетелями этого эпизода! Не был им и известный историк кампании, в 1812 г. капитан гвардейской артиллерии, Ж. Шамбрэ, и капитан Ж.Ф. Фриан, хотя и служивший во 2-й пехотной дивизии, двигавшейся в авангарде, но в событиях 14 сентября не участвовавший. Вряд ли был им и капитан К. Турно, адъютант генерала К. Турно, командира 29-й бригады лёгкой кавалерии, которая, хотя и входила в колонну авангарда Мюрата, но была явно далеко от его головы[91], и многие другие «очевидцы» Великой армии. И всё же… Четверо чинов армии Наполеона, оставившие воспоминания, не без оснований могли претендовать на роль свидетелей и участников интересующего нас эпизода в московском Кремле 14-го сентября. Это обер-лейтенант Муральт, капитан Солтык, врач Роос и бригадный генерал А.Б.Ж. Дедем ван де Гельдер.

Обер-лейтенант баварского 5-го шеволежерского полка «Ляйнинген» А. Муральт оказался в тот час недалеко от Неаполитанского короля. Муральт увидел, как Мюрат и один из его адъютантов приблизились на 40–50 шагов к Кремлю, когда из ворот, «а также из одной, находившийся напротив, церкви», вывалилась «толпа пьяных солдат и горожан», и прозвучали выстрелы. Толпой руководило несколько офицеров. Один из них, видимо, старший, был на лошади; в одной руке у него была сабля, другой он сжимал бутылку. Так как призывы Неаполитанского короля прекратить сопротивление оказались безрезультатными, было произведено один или два выстрела картечью, после чего «толпа совершенно разбежалась в разных направлениях». Эта стычка продолжалась «едва одну минуту»[92]. После этого Муральт, не въезжая за стены Кремля, немедленно покинул место столкновения.

В памяти врача Рооса, в отличие от Муральта, запечатлелось то, что произошло дальше, уже в самом Кремле, у стен Арсенала: «Арсенал был открыт, и всякого рода люди — в большинстве, по-видимому, мужики — выносили оттуда оружие, некоторые старались пробраться внутрь. На улице и на площади, где мы теперь остановились, валялось множество всякого оружия разного вида, по большей части нового. В воротах арсенала возникла перебранка адъютантов короля с выносившими оружие. Несколько адъютантов въехало внутрь здания, перебранка стала очень громкой. Тем временем было замечено, что на площади позади арсенала собралось много народа, шумного и беспокойного. Всё это заставило короля придвинуть ко входу на площадь наши пушки и дать залп. Трёх выстрелов оказалось достаточно, чтобы толпа с невероятной поспешностью рассеялась по всем направлениям»[93].