1812-й год в Латвии. Легендарные имена и памятные места

В 1770 году в семилетнем возрасте вместе с четырёхлетним братом Иваном Яков Кульнев был определён в шляхетский кадетский корпус, в котором воспитанники содержались и учились за казённый счёт. В начале 1785-го года по завершении обучения Яков Петрович был произведён в поручики. В характеристике, данной кадетским корпусом, отмечалось, что за хорошие успехи в учёбе, «а особливо за его похвальное поведение и достойные поступки получил, при выпуске по окончании Корпуса, в награждение серебряную большой величины медаль» и преимущества в выборе места службы. Тяга к знаниям не исчезла из жизни Кульнева и в зрелые годы. Он проявлял живой интерес к истории, особенно к истории России и Древнего Рима.

Сразу по окончании шляхетского корпуса Я.П. Кульнев был направлен в Черниговский пехотный полк, однако в том же году был переведён в Петербургский драгунский полк. С этого времени вся жизнь Я.П. Кульнева связана с кавалерией.

Кавалерийская служба считалась дорогой: можно было довольствоваться полковыми лошадьми, но в кругу кавалерийских офицеров той поры это не приветствовалось, обычно офицеры покупали несколько лошадей за свои деньги. Такая же ситуация была и с кормами для лошадей. Да и поддержание имиджа кавалерийского офицера стоило немалых денег. Всё это плохо сочеталась с постоянным безденежьем Кульнева: треть своего жалованья он постоянно перечислял матери, а помимо жалования никаких денег не получал. Но Я.П. Кульнев не представлял себя в пехоте. Переводиться в пехотный полк было для него немыслимо. Поэтому приходилось экономить буквально на всём.

За 23 года службы он так ни разу и не был в отпуску. Полушутя, полусерьёзно он называл себя Дон Кишотом, то есть Дон Кихотом, говоря современным языком. Статный, высокий, честный и бедный. Бедность настолько преследовала Якова Петровича по пятам, что во время наполеоновских войн он горько шутил о том, что собирается лично пленить Наполеона, получить за это большую денежную награду и, наконец-то, жениться на первой красавице.

Один из биографов Я.П. Кульнева говорил, что «…в обществе Кульнев был всегда молчалив и застенчив. Говорил кратко, образно, так же и писал. Свою суровую оболочку он снимал только перед друзьями и им лишь открывал своё редкое нежное сердце.

Люцин (Лудза) в начале XX столетия.

Храбрый генерал Кульнев, лубок времён войны 1812 года.

В полковой дружеской семье суровая его повадка исчезала, давая место бесшабашному, зажигавшему всех веселью. Таким же он был среди дам, которых, к слову сказать, как каждая талантливая натура, очень и очень любил».

Скудость кошелька не способствовала карьере: далёкий от светских мероприятий, не раболепствовавший перед вышестоящими, довольствовавшийся скромным солдатского сукна мундиром, имевший причудливые привычки он не запоминался начальству, а без этого карьера быстро не идёт. Десять лет Кульнев состоял поручиком. Наконец стал майором и вновь застрял на одном чине.

Имя Кульнева впервые «прогремело» на всю страну после того, как в 1807 году Гродненский гусарский полк, в который незадолго до этого перевели Якова Петровича, вошёл в состав армии, действовавшей против Наполеона в Восточной Пруссии. Здесь Кульнев проявил себя в ряде сражений и особенно отличился в неудачной для русской армии битве под Фридландом (совр. Правдинск Калининградской области). Окружённый неприятелем, он, ко всеобщему изумлению, пробился со своим полком через кольцо вражеских войск, избегнув неминуемого, казалось бы, плена. Кульнев был произведён в полковники, получил несколько боевых наград.

Не менее громкую известность ему принесло участие в шведской войне 1808–1809 годов. Командуя передовым отрядом, Кульнев наносил врагу поражение за поражением, дошёл до Улеаборга – главной военной базы шведов на севере Финляндии, и в одной из стычек захватил в плен начальника штаба шведской армии генерал-адъютанта графа Левенгельма. Гусар и поэт Денис Давыдов по этому поводу писал: