1814. Царь в Париже

«Не стоило бы упускать подобную возможность. Мир еще в должной степени не оценил Францию. Это уже не Хартвелльская Франция Людовика XVIII; это французская монархия с легитимными королями, и я обещаю вам, что в течение нескольких лет она вернет себе свой блеск, а возможно, и свои амбиции, но уж безусловно вернет свою важность»^{508}.

Но камнем преткновения стал вопрос религии: король Франции потребовал обращения юной Анны в католичество, на что российский двор ответил категорическим отказом. Переговоры вяло тянулись до самого начала Венского конгресса и окончились ничем.

Венский конгресс стал эпохальным дипломатическим событием: его целью было перекроить карту Европы, устранив большинство геополитических новаций, возникших благодаря Французской революции и наполеоновским завоеваниям, опираясь при этом на другие принципы — в первую очередь европейскую безопасность и равновесие. В этом деле победители в целом сумели сохранить доброе согласие: Венский конгресс подтвердил условия первого Парижского мирного договора, подписанного 30 мая 1814 года, за которые так отчаянно бились Талейран и Александр I. Для «сдерживания» французской опасности были созданы буферные государства: на севере — Бельгия, присоединенная к Голландии, на востоке — Пруссия, получившая приращения на Рейне, на юго-востоке — Пьемонт-Савойя. Был создан новый Германский союз, состоявший из тридцати восьми германских государств с сеймом во Франкфурте. Но между союзниками не замедлили возникнуть разногласия: Австрия и Пруссия начали спорить из-за гегемонии в Германии, Пруссия и Англия — из-за Саксонии, а Австрия и Англия выступили против российских притязаний на Польшу.

Сразу после открытия конгресса Александр потребовал, чтобы великое герцогство Варшавское, увеличенное за счет территорий, приобретенных Пруссией и Австрией при последнем разделе Польши, перешло под его скипетр, стало своего рода буферным государством, которое гарантировало бы безопасность России. Чтобы доказать великим державам обоснованность своих требований, император подчеркивал, сколь великими были жертвы, на которые ему пришлось пойти во время войны, требовал «справедливого» возмещения и указывал на необходимость обезопасить западные границы России при помощи этого нового государства. Он даже прибегнул к угрозам: «Я завоевал герцогство — провозгласил Александр во время конгресса — и у меня есть 480 тысяч солдат, чтобы его защитить»^{509}. Его предложение было воспринято как заявка на гегемонию в Европе: британская дипломатия, которой до середины февраля 1815 г. руководил Каслри[143], а затем Веллингтон, не верила в «фикцию» независимого польского государства^{510} и видела в этих требованиях лишь средство наращивания мощи России; другие государства, в том числе Австрия, поддержали британскую позицию, предлагая либо создание полностью независимого польского государства, либо новый раздел Польши.

Талейран, вновь руководивший французским министерством иностранных дел, увидел в этом новом противостоянии благоприятную возможность вернуть Франции вес в европейских делах и сумел воспользоваться этим шансом с присущими ему умом и цинизмом. 3 января 1815 года был подписан тайный оборонительный союз Франции, Австрии и Англии, в действительности направленный против России и Пруссии. За каких-то несколько месяцев союз, закаленный в крови войн 1812, 1813 и 1814 годов, разлетелся вдребезги. Талейран написал Людовику XVIII: «Коалиция разрушена, причем навсегда»^{511}. Но он не предвидел высадки Наполеона в бухте Жуан 1 марта 1815 года. 

1815 год. Возвращение царя в Париж