1855-16-08

"...сердобольные вдовы, забывая собственную свою опасность и не помышляя о трудах и лишениях, дни и ночи проводили в уходе за больными... Сердобольная вдова Воронина... занимается перевязкою ран в гангренозном отделении, убийственном для здоровья, по злокачественности воздуха, и не желает оставить сего госпиталя... Сердобольная Пашковская, состоявшая при Симферопольском военном госпитале, постоянно присутствовала при ампутациях и других операциях, затем неуклонно наблюдала за ходом болезни каждого страдальца, в точности исполняя все распоряжения врачей...

В Богоугодном заведении, где находятся теперь самые трудные раненые, сердобольная вдова Малейн ухаживает за ними с таким редким усердием, не упуская ни малейшего случая подать им необходимую помощь, возможное пособие.

В отделении раненых пленных сердобольная вдова Евреинова также сама перевязывала раны и... заслужила общую их благодарность.

К сожалению, 12 сердобольных вдов... во время ухода за больными и ранеными, вследствие истощения сил и от заразы, окончили жизнь в Симферополе...".

Глава 15. Дорого яичко к Христову дню.

Павел Матвеевич, инженер со станции Тернополь, вместе с выведенными за штат четырнадцатью офицерами, ста пятьюдесятью тремя нижними чинами и своими тремя рабочими находился в Северном укреплении.

По приказу Нахимова, выведенных за штат, переодели и перевооружили. Вместо трехлинейных магазинных винтовок, выдали шестилинейные гладкоствольные ружья с устрашающего вида штыками. Выданную форму собирали по всем полковым швальням, которые только нашлись в Севастополе. Сформированная из них караульная рота, стала использоваться вместо "предков". Тех в свою очередь, переодев в выстиранную форму "потомков", начали срочно переучивать.

После того, как заведующий хозяйством полка, властью данной ему командиром, разоружил всех кого сочли возможным, все винтовки, драгунки, карабины и три непонятно как затесавшиеся в столь изысканное общество "берданки" сложили в одном из казематов. Все, кого Ларионов назвал 'лишними', также появились в месте формирования двух новых батальонов. На две трети состава они должны были состоять из 'потомков', на треть из 'предков'.

Времени на формирование Ларионов отвел крайне мало. Три дня, и батальоны должны были быть готовыми к тому, что их бросят в бой, как полноценную силу. Ремезов с сомнением покачал головой, когда это услышал.

- Господин полковник, солдаты в ротах не 'притрутся' друг к другу. Особенно если учесть, что 'предки' наши, обучены совсем по другим уставам. Очень мало времени.

- Все понимаю Петр Ильич. Но надо постараться. Другой возможности для увеличения численности нет, и времени большего нет. Знаете, как в народе говорят? Дорого яичко к Христову дню!

Ремезов пообещал сделать все возможное и невозможное, но приказ выполнить.

* * *

Павел Матвеевич, был шутливо назван при назначении, заместителем командира полка по научной части. Название то шутливое, а вот обязанности самые серьезные. Не касаясь военных дел, он был занят комплектованием библиотеки из всех книг, уставов и наставлений, которые оказались у офицеров. Вторым очень важным делом, инженер считал составление подробных списков: месторождения полезных ископаемых, технологии, изобретения.

Два прапорщика, которых инженер вытребовал себе в помощь, буквально стонали от писанины. Иной раз, выпытывая из косноязычного рабочего, каковыми иногда были их одновременцы, устройство станка, марки сталей и сплавов или состав красителей для тканей, молодые помощники инженера приходили в отчаянье. С такими 'носителями знаний', приходилось разговаривать более уравновешенному и опытному Павлу Матвеевичу, и ему таки удавалось узнать еще много чего, что могло храниться в людской памяти.

Записывая описания технологического процесса в изложении ученика вальцовщика, по крупицам 'выдирая' полезную информацию, периодически сверяясь с 'Справочной книгой инженера', Павел Матвеевич подумал, что неплохо составить список, в котором бы фигурировали выдающиеся ученые, писатели, художники, промышленники, инженеры и изобретатели. Сказано-сделано, поздним вечером, вернее даже ночью. "заместитель" нагрянул на квартиру Ларионова и не слушая протестов денщика, разбудил командира. Тут уж пришлось Ларионову, зевая и пытаясь сосредоточиться, перебирать имена тех людей, кто был наиболее известен к шестнадцатому году.

Всплыли имена Толстого, генерала корпуса корабельной артиллерии Пестича, адмирала Бутакова, Менделеева, ... В конце концов, полковник пообещал завтра непременно распорядиться о том, чтобы все офицеры приняли участие в пополнении 'копилки' и отправился спать, пожелав инженеру "спокойной ночи" и распорядившись, чтобы "Савельич" устроил гостю спальное место. Денщик поворчал, но все сделал в лучшем виде.

* * *