1894. Часть 4

На следующий день гости уехали в Россию. Прощались безрадостно. Лишь Жюли светилась счастьем. Она бесцеремонно обняла на прощанье Кароля и прошептала ему что-то такое, что тот заметно покраснел. Татьяна Ивановна не выдержала покерфейс, и бросила на Гусева взгляд, полный презрения. Володя одобрительно улыбнулся Каролю, отчего тот смутился еще больше. Зайлер собрался на вокзал контролировать посадку гостей в поезд. Немец отвечал за безопасность русских в Берлине. Гусев попросил Зайлера разрешить ему встретиться со своим юристом. Звонили из посольства и условной фразой предупредили Гусева о появлении Клячкина. Немец разрешил, он был в курсе переговоров. Не успел поезд увезти полковника в столицу, как Володя дал Сергею добро на убийство царя, и доступ к очередным двум сотням тысяч долларов. В разговоре опять всплыл вопрос бесплатных убийств дворян.

— Наверняка немцы готовы оплатить ликвидацию офицеров, это существенно ослабляет Российскую армию. Подготовить офицера дорого. Мало того, семье нужно будет платить пенсию. Убийства высших чиновников вносит неразбериху в управление государством и немцы также будут заинтересованы, — цинично заявил Гусев.

— Надо предложить немцам ценник, — согласился Клячкин, — но у фрицев свои пожелания. Их интересуют успешные и опытные офицеры, а меня офицеры-дворяне.

Глава 5 Николай счастливчик

Третьему заместителю канцелярии премьер-министра Генриху Адольфовичу Фонзильберу было далеко за пятьдесят. Он не подозревал, что его привычка возвращаться домой пешком спасла жизни двум десяткам его коллег. Первоначально Клячкин рассматривал вариант пожара в канцелярии. Однако изобразить случайность было бы крайне сложно. Другое дело — укол зонтиком. Яд кураре был опробован на десятке ученых, и ни разу полиция не заподозрила насильственной смерти.

Холодный мерзопакостный день не располагал к приятному променаду, но Генрих Адольфович привык всё делать по расписанию. Мелкая ледяная крошка била в спину, и это радовало. Чиновник во всем привык находить плюсы. На низенькой деревянной тележке у входа в кабак сидел, как обычно, безногий нищий. «Все, что нас не убивает делает нас сильнее». Генрих Адольфович вспомнил Ницше, и бросил инвалиду, приготовленную на пропой, копейку. Нищий забормотал «дай вам господи…», а чиновник ощутил укол в спину. Выходивший из кабака пьяница толкнул Генриха Адольфовича плечом прямо под колеса подъехавшего экипажа. Боли не было, смерть наступила мгновенно.

* * *

Встреча с «юристом», официально ведущим дела о соглашении, порадовала Клячкина. «Новая метла» еще не назначена, а чиновник, которому поручили временно вести дело Гусева, отложил папку в архив за смешные сто рублей. При этом что-то напутал в буковках и циферках, да так, что найти папку будет непросто.

Клячкину крайне важно было время. Убить царя было достаточно просто, можно было попросту взорвать весь второй этаж северо-западного ризалита Зимнего дворца. Но нужно было убить Николая так, чтобы смерть выглядела естественной, или случайной, или заказчиками выступали поляки, британцы, на худой конец барон Гинцбург, которого Сергей недолюбливал из-за ленских событий.

Членов ППС отстреляли еще год назад в Польше и Литве. Кульчицкого достали в Сибири. Выходов на глубоко законспирированные ячейки польских революционеров у Сергея не было. Связь с британским посольством была. Но агент казался Клячкину слишком важным, чтобы жертвовать им для прикрытия. Купить клерка Гинсбурга было вполне реально. Главное — не показывать до конца операции для чего его покупают. Заодно, Клячкин решил выбрать жертву среди сорока тысяч поляков, живших в столице. Ему показалось забавным использовать для этих целей редактора газеты «Край».