1894. Часть 4

Конспиративная квартира никогда не использовалась боевиками анархистов, и располагалось в цоколе. К тому же, из крошечной кладовки можно было попасть в подвал соседнего дома, имевшего выход на соседнюю улицу. Клерка и редактора связали сразу. Заткнули им рот и посадили рядом с приямком, чтобы выстрелы в оконный проем могли их достигнуть. В карманы будущим жертвам положили письма с намеками на убийство царя. Боевики ушли, осталась невысокая жилистая женщина, работающая акробаткой в цирке. Она была одета, как гимназистка. Сверху был накинут длиннополый плащ с капюшоном, чтобы брызги крови еврея и поляка не попали на одежду. Женщина положила на табурет два револьвера, которыми должна будет вооружить трупы клерка и редактора, высыпала немного патронов, и приготовилась ждать полицию. Время тянулось медленно. Полиция могла пропустить мимо ушей донос информатора. Наконец, кто-то забарабанил в дверь. Грубый простонародный голос потребовал «Откройте, это дворник». Так, будто он генерал. Женщина выстрелила, заранее зная, что пуля не пробьет толстую дубовую дверь. Дворник выругался и ушел. Полиция начала стрелять в оконный проем. Женщина встала сбоку от окна и расстреляла оба револьвера, не целясь. Ответный огонь полицейских был крайне удачен. Обе жертвы были ранены. Женщина зарядила по одному патрону в каждый револьвер, вложила их в руки жертв и поочередно добила клерка и редактора. Трупы лежали неудобно, и потребовалось время, чтобы снять путы и вынуть кляпы. В кладовке дверь в подвал была уже открыта. Чтобы закрыть дверь прошлось повозиться. Нужно было не только задвинуть засов, но и завалить дверь остатками досок. Перед выходом из здания «гимназистка» сняла плащ, сунула его под лестницу и внимательно осмотрела себя в зеркальце.

* * *

Двое нищих подошли к временному забору вокруг садика у северо-западного ризалита Зимнего дворца. Забор поставили еще летом, чтобы как то обеспечить безопасность царя при его прогулках в саду. Важный унтер тут же пришел прогнать нищих. Раздалось два негромких хлопка и гвардеец повалился на мостовую. Один из террористов потащил труп унтера к Неве, второй, с немецким карабином за спиной, полез на стрелу крана, возвышающего над забором метров на десять. Царь, гуляющий по дорожке, представлял собой прекрасную мишень. Террорист не стал забираться слишком высоко. Как только его голова показалась над уровнем забора он стал готовиться к выстрелу. «Божий помазаник», — билась в голове профессионального убийцы, мешающая целится мысль. Последние три десятка жертв не вызывали у него эмоций, но царь… Гвардеец, в десятке метров от Николая II, увидел убийцу, дико закричал и бросился закрыть царя своим телом. Террорист поспешно выстрелил, и сполз по стреле крана на мостовую. Карабин полетел в Неву, а убийца бросился проч от Зимнего Дворца.

* * *

Клячкин просмотрел статьи о покушении на императора. Было очевидно, что Николай II лишь легко ранен. Зато аресты прокатились по столице частым гребнем. Все люди Клячкина заблаговременно выехали из города и Сергею были на руку аресты конкурентов. Хватали всех подряд. И революционеров, и несдержанных на язык студентов, и журналистов, и даже учителей рабочих школ. Тюрьмы были переполнены. Нищих, воров и проституток выпустили на свободу, освобождая камеры. Улицы патрулировали войска.

* * *

Клячкин советовался с командиром боевиков Коскинен в приморском поселке Тирейоки, недалеко от столицы. Именно он готовил стрелка, и он нес ответственность за провал операции.

— Ты понимаешь, что нам не достать царя две-три недели, пока у него постельный режим? — шипел на финна Сергей.

— Это не совсем так, — флегматично возражал Коскинен, — Есть два запасных варианта. Они полностью готовы, хотя гарантии нет ни у одного из них.

— Я помню.

Клячкин сделал паузу и потер виски. Последнее время голова болела все чаще.

— Если в помощь трактору с динамитом выделить трактор с пулеметом, то даже армейские патрули не смогут помешать нам прорваться к Зимнему дворцу. Шестьдесят пудов взрывчатки разрушат царский ризалит до самого фундамента, — с паузами после каждого слова предложил вариант Коскинен.

— Ты вспомни. Мы забраковали этот вариант по «нравственным» причинам. Погибнут дети. Истерика в газетах будет всеобщей. Неважно, кто виноват, революционеры станут изгоями. Суды будут принимать незаконные решения. Промышленники усилят сопротивление, перестанут платить наши «налоги».

— Я могу выкрасть третьего помощника военного атташе Великобритании. Конспиративная квартира нам известна, расписание встреч с агентами тоже. Мы посадим его труп на трактор с пулеметом.

— Власть найдет выгодных для себя исполнителей. Выкради ты посла и посади его за пулемет, никто об этом слова не напишет. Вот он свежий пример: ни слова о поляках, ни слова о Гинсбурге. Мы им подставу, а жандармы себе на уме. Российская империя — это не Европа и не США. Жандармы могут скрыть любые улики, или придумать нужные.