1894. Часть 4

Клячкина всю ночь мучили кошмары. Две крошечные девочки, Оля и Таня, мучительно умирали, и тянули к нему свои маленькие руки. Днем Сергей видел малюток, как только закрывал глаза, хотя бы на секунду. Клячкин не выдержал и поехал на аэродром, чтобы отменить налет, но опоздал, буквально на несколько минут. Сергей приказал развернуться и поехал на базу.

* * *

Шурочка Домонтович не уехала в Швейцарию, как объявила всем. Она решила изучать науку революции в постели с Клячкиным. Шурочка недавно разменяла четвертной, но на вкус Сергея оставалась еще вполне в форме. Все домашние дела вызывали у женщины психологическое отторжение, но Клячкин никогда не был приучен к комфорту. Хотя скромность Шурочки в постели Сергея искренне удивляла. Еврейки, англичанки, ирландки и француженки, будучи на десяток лет моложе, знали секс, и любили на порядок искуснее. А что они вытворяли в возрасте Шурочки не описать словами, бесстыдницы двадцать первого века казались на их фоне бездушными роботами.

— Я ухожу в тину, — заявил Клячкин своей подруге после изнурительного секса.

— В тину?

— Мое здоровье пошатнулось. Еду умирать на курорт. Поедешь со мной? Скрасишь мне парочку последних лет?

— Нет, — не секунды не думая, отрезала революционерка, — мне нужно быть в центре борьбы рабочего класса за власть.

— Ты права! Товарищи могли бы расценить твой отъезд со мной, как предательство интересов трудящихся.

* * *

— Товарищ Коскинен, найди мне товарища Кобу. Срочно. Он должен быть в Питере, — попросил Клячкин.

Коба приехал наутро.

— Полиция свирепствует. Ужасный пожар в Зимнем дворце. Император и вся его семья погибли, — сообщил молодой грузин.

— Я вызвал тебя вот почему… — Клячкин передвинул к Кобе громадную стопку канцелярских папок, — С сегодняшнего дня твоя партийная кличка Сталин. Я тяжело болен и больше не могу руководить партией. Здесь списки всех значимых фигур нашего движения, их достоинства, недостатки, компромат, связи, источники их финансирования. Кто и когда завербован охранкой, зарубежными разведками и капиталистами. Отдельно, счета в банках и пароли для доступа. Бронштейна, Свердлова, Урицкого, Дзержинского, Ульянова и других ликвидировали по моему приказу. Вот здесь список твоих конкурентов. Решать тебе. Отдашь приказ товарищу Коскинен, он его выполнит.

— Я не справлюсь, — после долгого раздумья ответил грузин, — У меня нет должного опыта.

— До революции двадцать лет. Ты наберешься опыта, знаний. Я в тебе уверен. Все финансовые потоки я замыкаю на тебя. Кто платит, тот и заказывает музыку. Оружие, конспиративные квартиры, газеты — всё это требует денег.

— Работу выполняет всегда команда единомышленников. У меня её пока нет. У меня нет авторитета.

— У тебя есть время. Формируй команду. Набирай авторитет. Два ближайших года, пока я буду жив, я помогу тебе. Советом. Деньгами.

— А если я не справлюсь? — после долгих раздумий спросил грузин, — Меня спишешь, как списал Урицкого и Бронштейна?

— Товарищ Сталин! Об этом даже не думай! Ты лучший! Ты справишься! — решительно отрубил Клячкин.

— Позвольте один деликатный вопрос?

— Да. Безусловно.

— В прихожей я видел Домонтович с вещами. Она собралась уезжать? В нашей организации она недавно, но в силу обстоятельств знает слишком много, — решил проверить Сергея «на вшивость» новоявленный шеф.

— Товарищ Сталин! Всё на твоё усмотрение. Партийный долг для меня превыше всего. Сейчас — ты главный. Решай сам, — решительно отдал судьбу Шурочки в руки грузина Клячкин.

Сталин выглянул в коридор.

— Товарищ Коскинен, товарищ Домонтович еще не уехала?

— Извозчик грузит вещи.

— Верни товарища Домонтович в дом. Пролетку отправь.

* * *

Клячкин приехал к Гусеву в Занзибар, но не застал его. Володя еще не вернулся из Гонолулу. Атаман рассказал Сергею неприглядную историю катастрофической неудачи Гусева. Флегонт Силыч никак не мог понять почему фортуна изменила Володе. Применительно к Гусеву атаман отбрасывал обычную логику, он считал, что любые ошибки любимца приводят к победе малой кровью в короткие сроки.

— Если бы не жадность бомбейского адмирала, мы могли бы полностью лишиться своей армии. Британцы могли уничтожить всех, — с удивлением рассказывал атаман.

— Ты не прав, — возразил прожженный политик.

— О чем ты говоришь? Тебя там не было!

— Гусева тоже не было!!!

— ???

— Он утопил обе британские эскадры. Фактически без потерь. А вы с китайским генералом просрали город, и чуть было не угробили армию.

— Ты думаешь… Если бы Гусев был в Тривандрам, то мы выиграли сражение, несмотря на пушки бомбейского адмирала?

— Флегонт Силыч, вы попросту держали оборону. Вспомни, Гусев всегда находил неожиданный ход. Почему?

— Он гений! Это понятно.

* * *

Через два дня появился Гусев с «подарками». Казаки радовались ему, как отцу родному. Володя рассказал об условиях продажи трофеев. Казаки согласились, что выплаты растянут на пять лет. Никто даже не ворчал.

Гусев смотрел на Клячкина с огромной тревогой. Сахарный диабет, несмотря на диету, прогрессировал. Клячкин заказал исследования в США, Германии и Франции по синтезу инсулина, но для этого нужны были годы.