1894. Часть 4

Дигна и Зайлер были шокированы авантюрным планом Гусева. Володя предложил объединить усилия трех сторон, чтобы Судан мог захватить Египет. Гусев со своей армией захватывает арабскую часть Оманской империи, от Адена до Басры; начинает экспансию с Адена, где захватывает все суда и использует их для перевозки «завербованного» населения в Судан через Суакин. Проводить караваны через Синкат и Эль-Теб — это забота Дигны. Когда наступит жара, в действие вступает Германия, она вывозит на своих транспортных судах «завербованное» население в Судан через Суэцкий канал и по реке Нил. Дигна мобилизует суданских крестьян в армию, а на их место «сажает» арабов из Адена и Басры. Британия принимает превентивные меры — начинается эскалация конфликта.

— Кто оплатит фрахт германских судов? — спросил Зайлер.

— Судан, как только захватит Суэцкий канал.

— Это огромные риски.

— Египет — продовольственная безопасность Германии. Германский протекторат над Суэцким каналом — пуля в спину Британскому могуществу, — Гусев звонко хлопнул ладонью по столу, изображая выстрел.

— Британцы не дураки, они быстро запретят проход транспортных судов через Египет.

— Вот и хорошо. Судан начнет слать протесты о нарушении мирного договора. Как только наступит осень, мы снова начнем высаживать арабов в Суакин. Потом через Синкат и Эль-Теб Дигна будет гнать караваны в Судан.

— Потери будут чудовищны! — прервал Гусева Дигна.

— И кто будет виноват? Ни я, ни ты, ни Зайлер. Гнусные британцы!

— Володя, ты же не собираешься воевать даром. Сколько будет стоить один «завербованный»? — заинтересовался Дигна.

— У меня есть все расчеты по операции. В двух экземплярах. Читайте.

Зайлер и Дигна перелистывали отчет практически синхронно, и чуть ли ни хором твердили волшебное слово «дорого».

— Чем больше «свинья», которую мы собираемся подложить британцам, тем дороже она! — не выдержал Гусев.

— Но здесь двадцать миллионов долларов!!! Такую сумму мне выделят… когда собаки залают хвостами, — ужаснулся Зайлер.

— Не понимаю. Деньги на Занзибар нашлись мгновенно. Я помню как принималось решение, — удивился Гусев.

— Султан Занзибара присягнул Германии, — возразил Зайлер.

— Хорошо. Халифа Судана и Египта присягнет вашему императору на верность.

— Дорогой друг, тебе не следует решать за Халифу, — возмутился Дигна, — Он крайне своенравный правитель.

— Армия в твоих руках, мой дорогой Дигна. Ты можешь стать султаном Египта, захватив его. А Халифа останется в Судане без армии с нищими крестьянами-иноземцами, — предложил Гусев.

— Мне нужны ваши обязательства, для моего начальства, для министра, для императора, наконец, — придал формальную сторону договору Зайлер.

— Я не против, — согласился Гусев.

— Хорошо, господа авантюристы, — улыбнулся Дигна.

* * *

Девика весь день изображала вселенскую скорбь. Играла хорошо, проникновенно. Гусев был в восторге.

— Никакого театра не нужно. Ты — прелесть. Хороша. Убедительна. Что тебе надо?

— Сир, я не рабыня?

— Ты не рабыня.

— Не отдавайте меня господину Клячкину, — Девика упала на колени.

— Я всё время в разъездах, а Клячкин возьмет тебя первой и единственной женой. Он тебя любит, а я — нет.

— Не отдавайте меня, сир. Я согласна быть третьей, последней наложницей. Буду слушаться и Индиру и Сару.

Гусев надолго задумался.

— Встань. Пол плохо вымыт. Песок. Натоптали.

Володя встал, отодвинул стул и прошел к окну.

— Сядь. Выпей холодного лимонада.

— Я не смею.

Гусев подошел к Девике и посмотрел ей в глаза.

— Я люблю другую женщину.

— Французскую аристократку.

— Ты тоже меня не любишь.

— Вы самый достойный человек из всех, кого я знаю.

Володя горько рассмеялся.

— Самый достойный человек разрушил твой город. Ты тоже могла умереть.

— Я знаю. Я послала служанку за вином, а сама подслушивала из соседней комнаты.

— Бля, ты могла потом меня отравить. От злости. Ненависти.

— Сир. Вы были угнетены военной неудачей. Считали себя виноватым в катастрофе. На следующий день вы уже были самим собой.

— Тебе сколько лет?

— Восемнадцать, мой повелитель.

— Это был риторический вопрос. Не хочешь к Клячкину — оставайся, — Гусев почесал голову, — Тебе и Индире нужно учиться. Подумай, что вам нужно, я выпишу вам преподавателей.

— Я сделаю всё, что вы скажете, сир, — Девика излучала волны восторга и обожания.

«Принцесса, но как её «воспитала» жизнь! Я — безжалостный и старый урод предпочтительней влюбленного Сереги. Неизвестность может быть ужасной. Она не ждет от жизни подарков», — подумал Гусев.

* * *

Атаман попросил о встрече неожиданно, когда Гусев считал, что все вопросы подготовки уже решены. Флегонт Силыч долго расхваливал новые боеприпасы, пулеметы, бомбы и торпеды, а потом неожиданно остановился на морских минах и минном заградителе.

— Я смотрел вчера расходы, которые отнесены к общим, на всю ЧВК, и не хочу их принимать, — твердо посмотрел в глаза Гусеву атаман.

— Чем тебе, Флегонт Силыч, не нравится минный заградитель?

— Сколько стоит один казак, шаповал, китаец или ирландец?

— У них разная цена?

— Да! Жизнь китайца стоит пятьсот долларов, казака — тысячу. Если мы начнем тратить больше, то ЧВК рухнет.