18Х9

В общем, все вроде обошлось: и тех домой доставили, и трактор из озера вытащили. Неизвестно, конечно, в подробностях, как там все это происходило и сколько они в итоге поймали рыбы, но до слуха людей дошло, что выпито было все, взятое с собой. Еще со временем всплыли некоторые подробности. Известно было, что трактор они утопили в болоте, когда играли в войнушку… Да, нужно помнить, что это были еще совсем юные существа с не вполне сформированными умами, можно сказать дети. Хотя если так рассуждать, то под эту возрастную категорию попадают все мужики, которые ездят на рыбалку и ничего, кроме похмелья, ссадин, застуженных почек и пьяных воспоминаний, обратно не привозят. Миха проезжал на тракторе по Карпухе, который бросался под просвет колес, как под танк, с гранатой-бутылкой, а потом вставал на ноги и с криком «ура!» метал гранату в воображаемый танк.

А драка, после которой Уксус убежал за помощью в деревню, началась с того, что Карпуха по какой-то неведомой причине забрался высоко на дерево, а Миха это дерево спилил под корень. Карпуха с высоты упал в болото. Этого хватило, чтобы началась драка. Они, кстати, часто между собой дрались. Им всегда нужен был подогрев в виде общего врага, тогда они с удовольствием били ногами этого третьего, а если такого рядом не оказывалось, то всю спесь свою они направляли друг друга. Приходилось постоянно их разнимать. В этих забавных драках было что-то очень сильное; в них выражалась какая-то братская привязанность друг к другу, настоящая мужская дружба. Но все и в этот раз обошлось. Все остались живы, все вернулись. Синяки зажили. Родители простили. Трактор достали, отремонтировали.

Осенью Миху и Уксуса забрали в армию. Карпухин через полгода сел в тюрьму. Сейчас я знаю, что и у Толика, и у Уксуса судьбы сложились благополучно. Оба сегодня вполне законопослушные граждане, специалисты в своих профессиях, примерные семьянины. И надо отметить еще один интересный факт: после армии оба успели поработать в милиции. Эта информация меня тогда очень развеселила.

Не заладилось только у Карпухи. Встретил я его однажды: он как-то сконфуженно со мной поговорил, как будто стеснялся своего слегка «запьянцовского» лица и беззубого рта. Но справедливости ради надо сказать, что Карпуха хоть и не смог «выбраться в цивилизацию» и остался в поселке, превратившись в деревенского мужика с помятым лицом, мутным прошлым и неясной перспективой на будущее, все-таки остался тем же, особенно стержневым из нас четверых, каким я знал его в юности. Я думаю, что любой из нас, если бы пришлось выбирать себе напарника, с которым идти в разведку, – ну, если бы так случилось, – то из всех троих сейчас, по прошествии многих лет, не задумываясь выбрал бы именно этого неудачника, по меркам современного человека, Карпуху. И не ошибся бы в своем выборе! Собственно, об этом я и хотел сказать в отступлении о друзьях: не всегда внешнее благополучие сохраняет в нас личностный человеческий стержень.

И слава богу, что я тогда покинул деревню и уехал в Питер, а он меня принял в свои суровые, но спасительные объятия! Мой наставник и воспитатель, Петербург, – город таинственных свершений, город вечного мрака: туманный, холодный, серый и бесподобный, как душа человека. Как я благодарен тебе! Как я люблю тебя! Мой город. Лучший город на свете. Спасибо тебе, Петербург, за то, что взял меня в свой игровой состав.

Смена жизненной парадигмы проходила сложным путем, и этот процесс не закончился по сей день. Вечно мы ищем, вечно хотим чего-то большего, все выше и выше стремимся подняться – пока вновь не упадем, чтобы снова встать. И так без конца. Началось со спорта, а изменилась вся жизнь.

Я нестерпимо захотел жить по-другому, по-доброму, по-человечески. Это началось из-за моей вдруг откуда-то взявшейся, поднявшейся из недр глубин потребности к спорту и совершенствованию в нем. Потом спорт привел меня к более широкой потребности. Потребности учиться! Школа в поселке для меня прошла мимо. Хотя теперь я подозреваю, что мое желание учиться берет начало как раз в юности, потому что в школе я совершенно не учился. Моя хулиганская натура, превратившая весь образовательный процесс в фарс, сыграла для меня спасительную роль.

Дорогие мамы и папы! Если вы хотите добиться того, чтобы ваше дитятко прожило свою жизнь на оценку «два», заставьте его в школе учиться на «пять». Именно заставьте. Результат будет диаметральный, но стопроцентный.