Читаем 19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов полностью

Этот человек был удивительно талантлив: даровитый литератор, прекрасный фехтовальщик и стрелок, везучий дуэлянт, капитан драгун, тайный агент короля Людовика XV. За свою долгую жизнь 48 лет он считался мужчиной, а 34 года – женщиной. До сих пор неизвестно, кем этот человек был на самом деле. Популярный писатель Валентин Пикуль в своем известном романе «Пером и шпагой» рассказал про участие этого авантюриста в составлении подложного завещания Петра Великого. Существует много легенд о шевалье д’Эон де Бомоне, за которыми трудно разглядеть реального человека. Его полное имя – Шарль Женевьев Луи Огюст Андре Тимоте д’Эон де Бомон. Родился знаменитый авантюрист в 1728 году в городе Тоннер в небогатой дворянской семье. Его отец был адвокатом. В своих записях сам д’Эон утверждал, что в детстве его одевали как мальчика, хотя был он девочкой. Причина этому крылась в том, что для получения наследства от родственников матери необходимо наличие наследников мужского пола. Но его воспоминания никогда никому особенной веры не внушали. А в метрических записях местной церкви было отмечено рождение младенца мужского пола в семье адвоката Луи д’Эон де Бомона. В 21 год Шарль д’Эон закончил с отличием коллеж кардинала Мазарини в Париже и получил диплом доктора гражданского и канонического права. Сначала он писал прозу и стихи, но впоследствии перешел к экономическим и историческим трактатам. В то же время шевалье д’Эон прекрасно стрелял из пистолета, еще лучше фехтовал и считался самым опасным дуэлянтом столицы. Со слов современников, внешность авантюриста удивляла изяществом и женственностью наперекор его воинственности. Он говорил высоким нежным голосом. Рене де Кастр, биограф драматурга Бомарше, так описал наружность нашего героя: «Был он среднего роста, с тонкими чертами лица, довольно округлыми формами и жиденькой бородкой, говорил фальцетом, и никто никогда не слышал о его любовных похождениях». На эту тему есть высказывание друга Шарля: «Ты, целомудренный, как Лукреций…» Ему приписывали несколько восхитительных романов, но в откровенном письме Шарль как-то признался, что не имел любовниц, их ему заменяли книги. Д’Эон обожал переодеваться в женское платье. Существовала такая легенда. Как-то раз Шарль явился на один из придворных маскарадов, переодевшись в женское платье. Он в женском облике произвел восторг и вызвал интерес у присутствующих мужчин. Сам сладострастный король стал ухаживать за ним, а когда узнал о своей ошибке, то был сначала смущен, а затем пришел в восторг. Но в реальности, скорее всего, было не так. Шевалье просто заметили при дворе, пошли разговоры, и король решил с ним лично познакомиться. Людовик XV оценил по достоинству выдающиеся способности и ум молодого человека и назначил юношу на высокий пост в министерстве финансов. Вскоре шевалье д’Эон стал секретным агентом короля при тайной разведывательной сети под названием «Королевский секрет». «Королевский секрет» действовал методами, недоступными для обычных дипломатов. Подкуп, интриги, фабрикация документов, даже убийства – допускалось все, что позволяло достичь поставленной цели. Между Россией и Францией на тот момент были прекращены все отношения. Франции необходимо было привлечь Россию на свою сторону или хотя бы добиться нейтралитета. Людовик XV не особенно доверял официальной дипломатии. Он придумал использовать физические данные и сообразительность д’Эона в своих целях, выдав его за женщину. Фаворитка короля, знаменитая маркиза Помпадур, поддержала его проект, на собственном опыте зная, что умная и красивая женщина способна оказать большое влияние на государственные дела.

О пребывании шевалье в Петербурге российский историк Евгений Анисимов рассказал так:

«Летом 1775 года в Петербург направили шотландца Дугласа Маккензи. Канцлер Российской империи Бестужев-Рюмин был столь яростным противником Франции, что он не разрешал приезжать в Петербург ни одному французу. Согласно легенде, в свой первый приезд в Россию Дуглас привез с собой племянницу Лию де Бомон и, возвращаясь в Париж, оставил девушку на попечение друзей. Воронцов представил юное создание двору. Императрице Елизавете Петровне, падкой до всего французского, девица понравилась. Вскоре она стала фрейлиной и жила в одной комнате с юной же графиней Екатериной Воронцовой (в замужестве – знаменитой княгиней Дашковой). И вдруг наступил ужасный момент – Лия заявила своей подруге Катеньке, а потом и императрице, что она вовсе не девица, а мужчина, помощник Дугласа, и что вся операция с переодеваниями нужна была только для того, чтобы проникнуть во дворец и сообщить государыне о страстном намерении Людовика XV восстановить отношения с Россией. Елизавета была в восторге от проделки ловкого француза и послала его в Париж с известием о том, что раскрывает свои объятия французскому королю. Все это – выдумка, за исключением того, что во второй приезд в Россию в 1756 году Дугласа Маккензи сопровождал секретарь шевалье д’Эон»[1].

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение