190561

Ты смотрел на меня и смеялся. Удивлялся. Что-то говорил  отцу обо мне. А я крутилась с единственной мыслью - не отпустить. Моё.  Моё. Ты остался так легко, что я оторопела. Проводила всех, отвела  родителей спать и осталась пить и говорить с тобой. Посередине между  изумлением, как с тобой просто, и страхом, что я неловко повернусь, и  ты исчезнешь. Потрошила тебя вопросами, не натыкаясь на сопротивление.  А потом ты задал пару очень простых вопросов, и я застыла, словно  голая. А ты усмехнулся и сказал, что твоей жене, в отличие от меня, повезло  - у неё есть ты. И я заткнулась. Дала себе по рукам и по губам. Утром  тебе было плохо, я не умела тебе помочь, не справлялась со временем и  направлением и твердила себе, что тебе меня не надо. Через день  вскользь сказала отцу, что с тобой удивительно легко, как будто ты  всегда со мной был - а отец ответил: ", Oсторожнее. Жена убьёт."  Я отшутилась. А потом мы до трёх часов ночи писали друг другу, и ты не  разрешил себя проводить. И я снова и снова била себя по рукам.  Родственница… Успокаивалась тем, что впереди длинная жизнь, и ты ещё  приедешь, и снова будешь сидеть рядом со мной на диване, так близко,  что можно положить голову тебе на плечо, взять за руку. А там либо ишак, либо шах...»

Март-Май

Он вернулся домой, но разговор, начатый у неё в доме не прекратился. Наоборот, расспрашивая о семье она старалась найти в её корнях объяснение своему отношению к жизни. Ему тогда показалось, что чтобы найти ответы на волнующие её вопросы, она вполне искренне старалась наделить его чертами, противоположными тому, к чему, не желая того, стремилась сама. Это был не последний раз, когда она затягивала его в созданный ей образ. Он ещё вспомнит об этом при других обстоятельствах.. Тогда же она говорила:

-Вы же с отцом росли практически в одних условиях? Ну плюс-минус; ну у него полное детство воспоминаний о картофельной кожуре на обед, у тебя, наверное, поспокойнее в этом отношении, он - гордый комсомолец, который "живёт не для радости, а для совести", и только сейчас начинает в этом отношении как-то взрослеть, принимать то, что он сам по себе и его собственные эмоции ничуть не менее важны, чем счастье человечества и вселенская справедливость. у тебя же этого нет? Ты с собой в мире, ты не крошишь себя в пыль ради великих целей; не занимаешься самопожертвованием во имя близких, а просто любишь их и заботишься - по мере сил. Добываешь луну с неба - когда тебе самому остро хочется и луна под руку подворачивается, а не когда пришёл к выводу, что срочно необходима луна любой ценой, вопрос жизни и смерти, побежали добывать. Откуда это вырастает гармония эта, в какой момент? Готовность отказаться от придания себе смысла подвигами и признавать в себе смысл без всякий специальных усилий к его появлению? Чтобы ощущение "я есть" уже само и было смыслом? Не от картофельной же кожуры это зависит? Ну хорошо, у меня в период становления самостоятельности ею тоже за глаза хватало-выживание вместо жизни. Но сейчас же все нормально, а детям я, похоже, транслирую ту же модель отношения к жизни. выполнять долг, стремится к великому, пренебрегать комфортом и мелкими радостями. Плохо. Не верно.