1914 год. Начало

1-я армия начала наступление, не завершив формирование тылов. После десятидневного наступления П. К. Ренненкампф вынужден был остановиться, и одной из причин стали спешка и импровизации, допущенные в начале операции²⁸⁶. Выступив без надлежащей подготовки, 1-я армия оторвалась от баз снабжения и от питавшей ее железной дороги, которую не мог заменить гужевой транспорт. Для того чтобы использовать немецкие железные дороги, их необходимо было перешить на русский стандарт. Трофейного подвижного состава не хватало. «Из захваченного подвижного состава, – вспоминал генерал В. И. Гурко, – мы могли составить только несколько поездов, особенно мешал нам недостаток локомотивов. Мы ожидали подвижной состав из Варшавы, где все почти было неподвижным. Единственной узкой колеей, которая была в нашем распоряжении, была линия Варшава – Вена с ответвлением на Александрию»²⁸⁷.

После Гумбинена Ставка утвердила остановку 1-й армии, но все более торопила движение 2-й²⁸⁸. 9 (22) августа Я. Г Жилинский потребовал от А. В. Самсонова вести наступление «самым энергичным и безостановочным образом»²⁸⁹. Начальник оперативного отдела 8-й германской армии полковник М. Гофман был уверен, что П. К. Ренненкампф исчерпал свои возможности дальнейшего движения вперед, и предлагал, прикрывшись от него корпусом, бросить все оставшиеся силы против А. В. Самсонова. Германское Верховное командование было недовольно результатами командования М. фон Притвица и возникшей в результате угрозой для Восточной Пруссии. Наследственные земли Гогенцоллернов и значительной части прусской аристократии не могли быть оставлены даже на время.

22 августа командование 8-й армии было сменено. Ее возглавил вызванный кайзером из отставки генерал П. фон Беннекендорф унд фон Гинденбург²⁹⁰, начальником штаба был назначен Э. Людендорф – герой Льежа, находившийся к этому времени под второй по значению бельгийской крепостью – Намюром²⁹¹. Крепость пала 24 августа, через четыре дня после начала обстрела ее фортов²⁹². 21 августа Э. Людендорф был вызван в Кобленц. Г. фон Мольтке в личном письме к генералу сообщил о новом назначении: «Вам ставится тяжелая задача, быть может, еще более трудная, чем штурм Льежа. Я не знаю никого другого, к кому питал бы столь безграничное доверие, как к Вам. Быть может, Вы еще спасете положение на востоке»²⁹³. Вечером 22 августа Э. Людендорф отбыл из Кобленца на специальном поезде, а утром 23 августа в Ганновере к нему присоединился П. фон Гинденбург. Днем они прибыли в Мариенбург, где располагался штаб 8-й армии, и приняли доклад М. Гофмана²⁹⁴.

Немецкая кавалерийская разведка, наблюдавшая за П. К. Ренненкампфом, уже получила подтверждение того, что войска 1-й армии остались на занимаемых позициях и явно не готовятся к движению. М. Гофман остановил выполнение приказа об отходе за Вислу, а часть 8-й армии начала выполнять предложенный полковником еще М. фон Притвицу план сосредоточения для удара по А. В. Самсонову. Э. Людендорф немедленно утвердил этот план, и он полностью вступил в силу²⁹⁵. Большая часть генералитета 8-й армии была настроена весьма решительно, Г. фон Франсуа вообще считал, что его войска сильно подорвали наступательные возможности русских, не наседавших на них нигде и даже не занявших Гумбинена²⁹⁶. Хотя сомнения у Э. Людендорфа все же оставались. Он вспоминал: «Существенным вопросом являлось, удастся ли оторвать от армии Ренненкампфа I резервный и XVII армейский корпуса, чтобы присоединить их к другим частям 8-й армии для совместной атаки наревской армии. Если он сумеет использовать успех, одержанный при Гумбинене, и будет быстро двигаться вперед, то этот маневр становился немыслимым»²⁹⁷.

Кавалерия 1-й армии чрезвычайно слабо справлялась со своими обязанностями, ее командующий знал о том, что немцы отводят свои войска, но ему не было известно, куда и в каких количествах. Не зная, зачем они это делают и откуда ждать удара, он приказал своим подчиненным укреплять занятые позиции. Только 23 августа, когда М. Гофман докладывал новому начальнику штаба 8-й армии о том, что П. К. Ренненкампф не собирается двигаться, он приказал перейти в наступление. За этот день его войска прошли 10–12 км, встречая лишь небольшие разъезды противника²⁹⁸. Вообще же, за шесть дней, предшествовавших Гумбинен-Гольдапскому сражению, 1-я армия прошла около 120 км, что составляло в среднем по 20 км в сутки, за шесть последующих суток (не считая дня сражения) – 60 км, то есть в два раза меньше²⁹⁹. Штаб Северо-Западного фронта был полностью удовлетворен развитием событий и торопил только 2-ю армию.