1914 год. Начало

Причина была проста: генерал не имел уверенности даже в способности удержать фронт по линии этой реки – по его мнению, для решения такой задачи у него было недостаточно войск. 21 августа в телефонном разговоре с Г. фон Мольтке он заявил: «Как смогу я с пригоршней войск удерживать Вислу: ведь ее всюду противник может перейти вброд»²⁷⁶. М. фон Притвиц явно нервничал, что не могло не раздражать Верховное главнокомандование. Именно после этого разговора Г фон Мольтке пришел к выводу о необходимости замены командующего 8-й армией. Перспективы обороны западного берега Вислы были не столь уж и мрачными. Длина германского участка реки, от русской границы до впадения в Балтику, равнялась 202 км, ширина – не менее 384 м, в разлив местами колебалась от 1280–1490 м. Долина Вислы была окаймлена высокими берегами и имела ширину от 5 до 7,5 км²⁷⁷.

Штурмовать немецкую оборону здесь русское командование не собиралось, тем более что оба берега реки получили в предвоенный период серьезные укрепления, значительная часть которых могла поддерживать друг друга с помощью тяжелой дальнобойной артиллерии²⁷⁸. «Соображая сильные естественные свойства Вислы с обширными мероприятиями по ее обороне, – гласил русский довоенный обзор германских восточных крепостей, – надо признать участок германской Вислы одной из наиболее сильных оборонительных преград в Европе, несравненно труднее одолимой, чем линии французских фортов-застав на германской границе, даже в минувший уже период расцвета их обороноспособности. Успех форсирования Вислы возможен лишь при тщательной заблаговременной подготовке всех необходимых средств. Такая сила германской Вислы в связи с возможностью обхода ее в пределах России естественно ставит вопрос о подготовке сопротивления на левом берегу Вислы»²⁷⁹.

М. фон Притвиц, конечно, мог и не знать эти оценки, однако он понимал, что с началом движения 2-й русской армии сама возможность отступления из Восточной Пруссии была более чем проблематичной – войска А. В. Самсонова были к ней ближе, чем силы 8-й армии²⁸⁰. Правда, уже вечером 21 августа штаб 8-й армии получил первые обнадеживавшие известия, дававшие шанс на благополучный выход из кризиса. Оказалось, что армия П. К. Ренненкампфа так и не двинулась вперед, ограничившись медленным продвижением передовых частей, предпринятым во второй половине дня 21 августа²⁸¹. Известия о событиях в Восточной Пруссии пришли в тот момент, когда германское командование было в целом весьма довольно развитием дел. До этого все шло по плану.

20 августа на Западном фронте германские действия были по-прежнему успешны. В этот день германская конница вошла в Брюссель, а немецкая артиллерия приступила к обстрелу второй по значению бельгийской крепости – Намюра²⁸². Правда, французы все еще продолжали наступление в Эльзасе и Лотарингии, но это не беспокоило Верховное командование. А. фон Шлиффен считал, что чем больше французская армия углубится в германскую оборону в Эльзасе, тем неизбежнее будет ее окружение после взятия Парижа. «Немцы могут быть уверены, – писал он, – что если они будут упорно проводить свои операции, то французы вскоре повернут и притом не севернее, а южнее Меца, в том направлении, откуда грозит наибольшая опасность. Поэтому особенно важно, чтобы немцы были сильны насколько только возможно на правом крыле, так как именно здесь следует ожидать решения»²⁸³.

Последние слова А. фон Шлиффена, сказанные им перед смертью 4 января 1913 г., были обращены к Г фон Мольтке: «Будет схватка. Только сделайте правый фланг сильным»²⁸⁴. Тем не менее преемник А. фон Шлиффена в 1906–1914 гг. изменил соотношение сил на правом и левом флангах с 7:1 до 3:1, считая возможным перебросить подкрепления под Париж после окончания пограничного сражения в Эльзасе²⁸⁵. На востоке немцы не могли выжидать. После Гумбинена их не устраивал и нейтральный результат. Они должны были победить или погибнуть. В конечном итоге, это и стало одной из причин их дальнейших успешных действий. В отличие от противника, русская Ставка не теряла оптимизма. Ей казалось, что если успех первых дней развить и поддержать победой в Галиции, то судьба войны будет решена. Но до решительного успеха в Восточной Пруссии было еще далеко, а Верховное командование уже вносило изменения в первоначальный план действий.