1914 год. Начало

Пфеффер явно принимал желаемое за действительное, при этом только к 25 августа в район Станиславова и Стрыя начали прибывать передовые эшелоны 2-й австрийской армии. Целиком же ее 7,5 пехотной и одна кавалерийская дивизии были перевезены к 8 сентября. В результате 9,5 пехотной и пять кавалерийских дивизий Р. Брудермана и Г Кевеша оказались лицом к лицу с 21 пехотной и 7,5 кавалерийской дивизиями 3-й и 8-й русских армий, которые двигались навстречу австрийцам. 26 августа произошло встречное столкновение 3-й австрийской и 3-й русской армий на притоке Днестра – Золотой Липе: Р. Брудерман вынужден был отступать, надеясь остановить русское наступление на подготовленных позициях⁵³⁹. Бой 26 августа послужил основанием Н. В. Рузскому для неисполнения приказа штаба фронта.

Вместо того чтобы вывести 3-ю армию на общий фронт с 4-й и 5-й армиями для дальнейшего наступления на реку Сан, уже 27 августа основные силы 3-й русской армии были нацелены на Львов. 29 августа ее части вышли на следующий приток Днестра – Гнилую Липу, однако Н. В. Рузский по-прежнему не оказывал прямой помощи 5-й армии, находившейся в это время в критическом положении. 30 августа Н. И. Иванов, не добившийся от Н. В. Рузского выполнения приказов штаба фронта, назначил его лично ответственным за действия 3-й и 8-й армий. В этот день оборона австрийцев на Гнилой Липе, все еще не получивших помощь от своей 2-й армии, была взломана. В прорыв была отправлена 10-я кавалерийская дивизия, которая настигла отступающую в колоннах пехоту противника и атаковала. В результате были захвачены значительное количество пленных и четыре гаубицы⁵⁴⁰.

В штабе Юго-Западного фронта явно переоценивали уровень австрийских укреплений под Львовом и Галичем⁵⁴¹, и эти оценки не расходились с мнением Ставки⁵⁴². Н. В. Рузский готовился к осаде Львова. Между тем этот город трудно было назвать крепостью. В 1887 г. на его подступах были впервые сооружены земляные укрепления с кирпичными стенками, в 1912 г. их обновили, при этом на обвод в 48 км было установлено всего 12 орудий. Считалось, что в случае войны полевая армия сама создаст необходимые оборонительные сооружения⁵⁴³. Теперь для выполнения такой задачи не было ни сил, ни времени. После двукратного поражения, по мнению командующего 3-й австрийской армией генерала Р. Брудермана, сравнительную боеспособность в его армии сохранили только четыре дивизии общей численностью не более корпуса⁵⁴⁴. Уже 31 августа он планировал отойти от центра Восточной Галиции, но получил приказ удержать его. Вначале Ф. Конрад фон Гетцендорф надеялся, что и имевшихся у Р. Брудермана сил будет достаточно для непродолжительной обороны на подготовленных позициях, но в ночь на 1 сентября паника охватила даже лучшие венгерские части, и они побежали, увлекая за собой других⁵⁴⁵.

Одну дивизию и бригаду с трудом удалось собрать во Львове, Р. Брудерман и его начальник штаба Боог считали большую часть своих войск небоеспособными: славянские полки – по причине русофильской пропаганды, а ландверные, ландштурменные и маршевые части были ненадежны, их солдаты и офицеры не имели боевого опыта и после первых столкновений часто бежали, увлекая за собой других⁵⁴⁶. Австрийское командование сталкивалось на полях Галиции примерно с теми же проблемами со своими резервистами, что и русское – на сопках Маньчжурии. В результате было принято решение об оставлении Львова. 21 августа (3 сентября) передовые части 9-го корпуса 3-й армии начали занимать покинутые австрийцами форты внешнего обвода обороны Львова. Повсюду были вывешены белые флаги, крупные орудия стояли без прислуги. На входивших в город ранним утром 3 сентября русских солдат с балконов летели цветы и приветствия⁵⁴⁷.

Мэр столицы Восточной Галиции вручил ключи от города начальнику 42-й пехотной дивизии генерал-лейтенанту В. П. Роде. Тот немедленно сообщил командиру 9-го армейского корпуса генералу Д. Г Щербачеву, а он, в свою очередь, изумил этим известием штаб 3-й армии, никак не ожидавший такой новости. Н. В. Рузский поначалу отказался поверить в донесение об этом успехе⁵⁴⁸. Его штаб явно переоценил значение львовских укреплений для австрийцев. Немногим лучше обстояло дело и в 8-й армии. Если верить А. А. Брусилову, офицеры его штаба опросили русинов, идущих со стороны Львова, о наличии там войск, и узнав о том, что город пуст, первые въехали в столицу Восточной Галиции⁵⁴⁹. На самом деле вместе с В. П. Роде в город въехал офицер Генерального штаба для поручений при командующем 8-й армией полковник граф Д. Ф. Гейден. Львовяне радушно встречали русские войска, доброжелательность исходила даже от поляков. Купив конфет в магазине на рыночной площади, Д. Ф. Гейден отправился в штаб А. А. Брусилова, где вручил свою покупку в качестве доказательства того, что город взят. Ему тоже сначала не поверили⁵⁵⁰.