1914 год. Начало

Столь трезвая точка зрения отнюдь не была господствующей. «Ура, ура, ура! – восклицала 9 (22) октября передовица «Русского инвалида». – Немцы за Вислой разбиты наголову – быстрота русских боевых операций кружит голову всему свету еще с разгрома австрийцев в Галиции. Но ведь это были австрийцы, которых, как преувеличенно выражались, только ленивый не бил, а вот теперь трещат германцы, «лучшие военные люди на свете», казалось бы. Весь свет недоумевает, и мы в том числе – куда девалась наша манджурская оперативная вялость, нерешительность, оборонительность и уступчивость. Исполать Верховному стратегу и его штабу – высокое военное искусство их неопровержимо»³⁰⁷. Очевидно, под влиянием оптимистических настроений и ожидания будущего похода в Германию в тот же день было опубликовано воззвание о формировании в России польских легионов³⁰⁸. Оно появилось вовремя.

Война шла в самом сердце польских земель, и особенно жестоко ее вели представители европейских армий. «Сравнивая три армии, действовавшие на польских землях, – вспоминал Роман Дмовский, – нужно отметить, что наиболее бесчеловечно вела себя австро-венгерская армия… Она имела на своем счету бесчисленное множество экзекуций, она разрушила также наибольшее количество памятников старины. Нужно добавить, что хотя это была единственная католическая армия, она с особым рвением разрушала костелы»³⁰⁹. Что касается немцев, то они вообще вели себя достаточно бесцеремонно, что отнюдь не способствовало популярности рейхсвера в Польше, несмотря ни на какие обещания, сделанные накануне наступления на Варшаву. Кроме того, оккупационные власти установили насильственный курс бумажной марки, приравняв ее к 1 рублю 40 копейкам, в то время как довоенный курс марки равнялся 50 копейкам³¹⁰.

Воззвание от 9 (22) октября было опубликовано в «Армейском вестнике», ряде русских и польских газет и распространено на польском языке по всем населенным пунктам Царства Польского. Формально его подписал назначенный командиром легиона В. Горчинский: «Поляки! Организуется польский легион с разрешения Верховного главнокомандующего. Как один человек должны мы вступить в ряды русской армии для изгнания пруссаков из пределов Царства Польского. Мы не дозволим в местностях, занятых пруссаками, совершать над нашими братьями тяжкие насилия. Пруссаки берут нашу молодежь и посылают ее на передовые позиции, издеваются над нашими матерями, сестрами, дочерьми, грабят наше имущество, оставляя за собой нищету и разрушение. Польские легионы уже борются во Франции – недавно 40 000 человек войска польского из Америки высадилось во Франции. Мы твердо убеждены, что наше начинание будет иметь большое значение для всех трех частей Польши, поднимет бодрость и воодушевление, разбудит спящих и прибавит отваги и храбрости»³¹¹.

В легионы могли вступать добровольцы – поляки-католики, годные по здоровью, не бывшие под судом, готовые соблюдать дисциплину и служить до окончания войны. Политические взгляды добровольцев не принимались во внимание, но политическая деятельность на службе запрещалась³¹². Вскоре вербовочные комиссии легиона возникли кроме Царства Польского в Холмской губернии и Литве³¹³. Однако в целом реализацию этого проекта трудно было назвать удачной. Ссылка на мифические легионы поляков, якобы уже воюющие на Западном фронте, была явной мистификацией, вскоре разоблаченной польской прессой. Никакие десятки тысяч поляков из США или Канады во Францию не прибывали³¹⁴. С другой стороны, В. Горчинский являлся абсолютно неизвестным для польского общественного мнения человеком, про него знали лишь то, что он был помещиком, а этого совершенно недостаточно, чтобы руководить легионом. Сбор добровольцев шел медленно, польская пресса критиковала эту идею, не без основания утверждая, что масса поляков и так уже сражается под знаменами русской армии. В. Горчинский был вынужден заявить, что он выступил лишь инициатором созыва легиона, не претендует на командование им и готов быть рядовым³¹⁵.

В январе 1915 г. Польский национальный комитет признал «такую формацию чрезвычайно желательной», с разрешения военных властей был создан Организационный комитет Польских легионов во главе с генералом от инфантерии Эдмундом Свидзинским, в котором В. Горчинский занял пост начальника управления организации³¹⁶. Значительной поддержки эта инициатива все же не получила. Сформированный в декабре 1914 г. на Юго-Западном фронте Польский легион в январе 1915 г. по требованию МВД был переименован в 1-ю польскую (позже – 739-ю Ново-Александрийскую) дружину ополчения. В сентябре 1915 г. начальник штаба Верховного главнокомандующего издал приказ о создании на базе 104-й бригады Государственного ополчения, укомплектованной в основном поляками, Польской стрелковой бригады в составе русской армии. Внутри бригады разрешалось делопроизводство на польском языке³¹⁷.