1914 год. Начало

2-й армией также перешло к П. А. Плеве. 19 ноября его войска отбили очередную попытку кавалеристов Р. фон Фроммеля и корпуса «Позен» перейти в наступление и нанесли им серьезное поражение. Немцы вынуждены были отступать с большими потерями. Опасность к вечеру 19 ноября представляла уже только группа Р. фон Шеффера. Немецкий план двустороннего охвата Лодзи был сорван. Ловичский отряд отстоял город и вошел в соприкосновение с правым флангом 2-й армии восточнее Лодзи у Брезин.

20-21 ноября русский фронт был почти полностью восстановлен (Н. В. Рузский собирался начать наступление для поддержки 2-й армии только утром 7 (20) ноября). Насколько серьезно воспринимала в эти дни положение на фронте Ставка, свидетельствует телеграмма Н. Н. Янушкевича Н. И. Иванову, в которой он сообщал, что в случае, если сопротивление противника не будет сломлено, русским войскам придется отойти к Висле и Сану. При этом оборону предполагалось удерживать по левому берегу Вислы и по Сану с сохранением по нему переправ⁴²⁰. Ситуация быстро изменилась. С полудня 8 (21) ноября положение германских войск становилось все более тяжелым⁴²¹. Прорвавшийся в русский тыл немецкий корпус с кавалерией сам оказался в полуокружении. «Теперь, казалось бы, Танненберг угрожал самим немцам», – вспоминал Б. М. Шапошников⁴²².

Вечером 21 ноября последовал приказ по армии А. фон Макензена – начать прорыв и «решительным наступлением уничтожить противника, находящегося восточнее Лодзи»⁴²³. 22 ноября 1914 г. М. Гофман, находившийся тогда в Позене (Познани), отметил в своем дневнике: «Наш левый фланг разбит. Как мы сможем вывести их оттуда (из-под Лодзи. – А. О.) и восстановить положение снова, я не знаю, но, возможно, что-либо придет в голову. Мы находимся на острие бритвы. Это могла быть великая победа, но войска подвели нас; бедные парни больше ничего не могут сделать: их офицеры мертвы, и противник слишком превосходит их числом. Мы полностью разбили 3–4 корпуса за прошедшую неделю – мы взяли примерно 50 000 пленных, но теперь наша сила подошла к концу»⁴²⁴. Однако эти опасения оказались напрасными, несмотря на то что положение фактически окруженной под Лодзью германской группы было катастрофическим. 22 ноября в 16 часов 34 минуты Р. фон Шеффер отдал своим войскам приказ отступать⁴²⁵.

Именно в это время управление Ловичским отрядом вошло в глубокий кризис. 6 (19) ноября штаб отряда во главе с генералом В. А. Слюсаренко, командиром 43-й пехотной дивизии, переехал в Брезины. На 10 (23) ноября было намечено наступление, однако за день до этого П. К. Ренненкампф отправил в штаб отряда Свиты Его Императорского Величества генерал-майора графа А. П. Шувалова с приказом выяснить причину задержки контрудара. А. П. Шувалов по телеграфу дал положительную оценку действиям В. А. Слюсаренко, но командующий армией все же сместил его, назначив А. П. Шувалова. На следующий день уже в ходе операции был смещен и А. П. Шувалов, его заменил генерал-лейтенант Ф. Н. Васильев. Кроме того, вечером 10 (23) ноября был смещен и начальник штаба отряда полковник А. А. Балтийский. Его преемник подполковник Е. А. Меньчуков вынужден был с ходу входить в курс дел и писать собственные приказы частям. В спешке в боевых заданиях не были указаны конечные пункты движения, что способствовало неразберихе⁴²⁶.

Закономерным результатом подобного рода действий стали большие потери. 55-я пехотная дивизия, входившая в состав 1-й армии, начала прибывать в Варшаву 7 (20) ноября. Практически сразу же она была введена в бой, и уже к 18 (31) ноября перестала существовать, потеряв три четверти солдат, почти всех кадровых офицеров, включая трех командиров полков. Особенно тяжело сказывались на стойкости русских частей потери среди командного состава, если речь шла о частях второй очереди⁴²⁷. «Где были офицеры, – вспоминал А. А. Незнамов, – там эти второочередные войска кое-как дрались, держались и отстреливались по крайней мере; где их было очень мало или не было (за убылью) вовсе – там сдавались в плен без всякого сопротивления»⁴²⁸. Между тем в действиях противника назревал явный кризис.