1914 год. Начало

«Начав отступление в ночь на 23 ноября, – вспоминал генерал Ю. Н. Данилов о действиях немцев, – они принуждены были вести его в крайне неблагоприятных условиях: в сильную стужу, перегруженные артиллерией, обозами и многочисленными ранеными, обстреливаемые со всех сторон нашей артиллерией и пехотой, рискуя каждую минуту очутиться в таком положении, из которого только два выхода: смерть или плен. Целью их движения был прорыв через Брезины, представляющий важный узел путей»⁴²⁹. На острие прорыва шла 3-я гвардейская дивизия генерал-лейтенанта К. Лицмана: 7 тыс. боеспособных немцев двигались вместе с 2 тыс. своих раненых и 8 тыс. русских пленных, не оказывавших практически никакого сопротивления. Пленных выстраивали в батальонные и полковые колонны, и издали это казалось единой массой, виртуально удваивая силу прорывающихся⁴³⁰. В случае недостатка лошадей немцы использовали пленных в качестве тягловой силы⁴³¹.

В это время в Барановичах царила растерянность. «Между Лодзью и Брезиной, – информировал 10 (23) ноября С. Д. Сазонова начальник дипломатической канцелярии при Ставке князь Н. А. Кудашев, – какая-то германская часть (корпус?) продвинулась вперед и там оказалась окруженной нашими войсками. Успеют ли захватить или уничтожить ее – не знаю. Последние дни здесь, в штабе, царит некоторое замешательство, так как даже если и удастся вывернуться из создавшегося положения (а удасться должно при нашем превосходстве сил), все же вторжение германцев так близко к Варшаве было полной неожиданностью для нашего штаба и, надо думать, смешало их карты. Все теперь зависит, как кажется, от того, успеем ли мы использовать превосходство наших сил на месте до прихода подкреплений из Германии… В общем, хотя положение теперь спасено, невольно испытываешь досаду, что критическая обстановка так быстро меняет положение, признаваемое штабом блестящим»⁴³².

С 11 (24) ноября штаб главковерха начал сообщать о достигнутых под Лодзью успехах⁴³³. Ставка действительно надеялась на большой успех и уже заказала вагоны для 20 тыс. германских пленных⁴³⁴. К 11 (24) ноября под Варшаву прибыло 17 поездов по 80 вагонов в каждом, и в них начали посадку захваченных в плен немцев⁴³⁵. Через Варшаву на правый берег Вислы пошли длинные вереницы пленных, среди которых особо выделялись солдаты и офицеры гвардии⁴³⁶. В каждый эшелон помещались около тысячи пленных, 12 (25) ноября в Праге ожидали прибытия в общей сложности 48 таких эшелонов⁴³⁷. В армии радовались победе: практически все знали, что «немца окружили», и считали, что главное уже сделано⁴³⁸. На самом деле обстановка была далеко не блестящей, и прежде всего из-за неразберихи, создаваемой русским командованием. 43-я пехотная дивизия во главе с новым командиром вошла в Лодзь, где генерал С. М. Шейдеман устроил ей парад, после чего отправил войска на отдых. Вовремя оказать поддержку сибирским стрелкам они уже не смогли⁴³⁹.

На участке германского прорыва оказалась только 6-я Сибирская дивизия. Ее штаб при движении не имел ни карт, ни сколько-нибудь организованной разведки. Полки двигались на ощупь, опрашивая попавшихся по пути местных жителей. 23 ноября дивизия наткнулась на противника и в импровизированном для обеих сторон бою поначалу имела успех, было даже захвачено несколько орудий⁴⁴⁰. Однако это был временный успех. В ночь с 23 на 24 ноября 25-й резервный корпус после кровавого ночного уличного боя овладел Брезинами. Начальник штаба Ловичского отряда дважды отказывался верить докладам о том, что к городу приближаются немцы. В последний раз 23 ноября в 10 часов вечера он даже пригрозил этапному коменданту расстрелом за распространение панических слухов. А через три часа штаб бежал под немецкими пулями⁴⁴¹.

6-я Сибирская вынуждена была вести двухдневный бой с германской группировкой в составе трех дивизий, не получив поддержки от соседних 1-го Сибирского армейского корпуса, 1-й Сибирской и 10-й пехотной дивизий⁴⁴². 24 ноября немцы организовали атаку по всему фронту сибиряков. Решающий бой начался во второй половине дня: германцы выдвинули вперед тяжелые гаубицы, 10-см пушки и полевую артиллерию и использовали эти орудия в качестве огневого тарана, за которым двигались остальные⁴⁴³. Центр 6-й Сибирской дивизии сдержал все атаки, но правый и левый фланги были уничтожены, в результате противник окружил и добил оставшуюся часть дивизии, потерявшей большую часть бойцов и 22 орудия⁴⁴⁴. В ночь на 25 ноября вслед за пехотой группы Р фон Шеффера из окружения вышли и остатки его кавалерии. Прибывшая на место боя 25 ноября 14-я русская кавалерийская дивизия встретила «небольшие группы пехотинцев-сибиряков в характерных папахах. Пехотинцы двигались в разных направлениях». Старший офицер принял их за разведку, но оказалось, что это остатки одного из полков дивизии⁴⁴⁵.