1914 год. Начало

Немецкое влияние в армии и в стране росло с каждым днем. 9 августа 1914 г., ссылаясь на донесение французского военного атташе в Константинополе, Р. Пуанкаре отметил: «Порта назначила командующим 1-й армией Лимана фон Сандерса, ставшего Лиманом-пашой; он приобрел огромное влияние на Энвера-пашу, а через него на Совет министров, часто приглашается на заседания последнего. В Ангоре и Смирне командование 4-м и 5-м корпусами отдано немецким полковникам. Немцы теперь в Турции на каждом шагу и распоряжаются как у себя дома. Опасения, которые Россия высказывала нам несколько месяцев назад по поводу миссии Лимана фон Сандерса, оказываются таким образом совершенно основательными. С этого времени все тщательно подготавливалось, и партия разыгрывается так, как это предвидели и желали обе центральные империи»⁷⁶. В России продолжали с опасением смотреть за развитием ситуации, в начале августа присутствие германской миссии дало себя знать у самой границы страны – группа около 15 немецких офицеров появилась и в Эрзеруме⁷⁷.

Уже 2 (15) августа военный министр доложил Николаю II о том, что Турция готовится к войне, а министр иностранных дел высказал опасение по поводу возможности начала военных действий на кавказской границе. В результате было принято решение перебросить из Средней Азии на Кавказ 2-й Туркестанский корпус⁷⁸. «Русский инвалид» в этот день писал: «Выход же «Гебена» в море под турецким флагом может явиться одним из важнейших событий ближайших дней, и во всяком случае пока еще невозможно учесть тот вред, который им может быть нанесен морским силам Тройственного согласия на южном театре»⁷⁹. Командующий Черноморским флотом явно не желал выжидать, когда ответ на этот вопрос будет очевидным.

А. А. Эбергард, несмотря на отказ от его предложений, по-прежнему придерживался своей точки зрения, изложенной в плане от 15 (28) декабря 1913 г. 5 (18) августа 1914 г. он настаивал на разрешении атаковать германские корабли в случае их выхода в Черное море, пусть даже и под турецким флагом. Главной политической и стратегической целью России в данной войне, по его мнению, было овладение Проливами. Следовательно, необходимо было разгромить турецкие армию и флот. Последняя цель при отсутствии сил для десанта становилась первоочередной задачей для Черноморского флота. А. А. Эбергард торопился, в том числе и потому, что, с его точки зрения, оставалась возможность прорыва в Константинополь и австро-венгерских дредноутов. 24 июля (6 августа), в день объявления австрийцами войны России, С. Д. Сазонов предложил русским послам во Франции и Англии выяснить, на какую помощь со стороны союзников можно было рассчитывать для недопущения этих кораблей в зону Проливов. С другой стороны, начав действия первыми, русские моряки, по его мнению, могли бы захватить инициативу и если не уничтожить флот противника, то закупорить в Босфоре выход в Черное море⁸⁰. Командующий Черноморским флотом имел основания для беспокойства.

7 (20) августа русский военно-морской агент в Турции сообщал в Морской Генеральный штаб: «Вернулся из Константинополя – положение тревожное ввиду захвата всей власти немцами. Энвер – полный диктатор. Во главе правительственных учреждений поставлены немцы; почта и телеграф под немецкой цензурой; телеграммы на условные адреса не принимаются – требуется точный адрес и социальное положение отправителя. Фирман на проход судов визируется немецким офицером. Все пароходы с грузом задерживаются, несмотря на протесты, и грузы захватываются без расписок. Фактически капитуляции отменены. На иностранных пароходах, кроме русских, разобщают радиотелеграф… На «Гебене» и «Бреслау» объявлено назначение нескольких турецких офицеров – по-видимому, фиктивно: весь состав остается»⁸¹. В ответ на протесты английского, французского и русского послов визирь заверил их, что скоро это закончится, поскольку на «Гебене» и «Бреслау» уже началась замена экипажей⁸².