1914 год. Начало

Ставка первоначально отреагировала на соображения А. А. Эбергарда несколько невнятно: 10 (23) августа генерал Н. Н. Янушкевич известил его, что Верховный главнокомандующий согласен с тем, что десант на Босфор преждевременен. О возможности атаковать «Гебен» не было сказано ни слова⁸³. 12 (25) августа последовал высочайший указ о переводе всех земель, входивших в Кавказское наместничество, на военное положение⁸⁴. 14 (27) августа командующий Черноморским флотом вновь обратился к начальнику штаба Ставки: «Противные всем правилам нейтралитета условия, при которых «Гебен» и «Бреслау» подняли турецкий флаг, полагаю, дают основание считать их выход в Черное море враждебным против России выступлением, оправдывающим самые решительные против этих судов действия Черноморского флота. Ввиду допускаемого к 20 августа выхода этих судов из Босфора испрашиваю указаний». Интересна надпись, сделанная на телеграмме генерал-квартирмейстером Ставки Ю. Н. Даниловым: «.разрыва с Турцией нам, видимо, не избежать»⁸⁵. Эти слова обращают на себя внимание, потому что их оставил человек, определявший в это время стратегию русского Верховного главнокомандования.

В турецком вопросе Ставка по-прежнему занимала непоследовательную позицию, тем временем обстановка на Проливах постоянно менялась, и эти изменения приобретали вполне отчетливый характер. Фактически только с прибытием двух германских судов мобилизация турецкой армии началась по-настоящему. Корабли В. Сушона становились гарантией ее успеха. Младотурки понимали неизбежность войны и чрезвычайно опасались, что инициатива с началом военных действий будет перехвачена Антантой. В таком случае, по их мнению, мобилизация могла быть сразу же сорвана⁸⁶. Р. Пуанкаре так отреагировал на эти события: «Германия пускает в ход все ресурсы своего империалистического гения, чтобы обеспечить себе помощь за границей. Наш посол в Константинополе Морис Бомпар телеграфирует из Терапии, что Турция уже приняла решение о всеобщей мобилизации. Она делает вид, что опасается операций Болгарии под Адрианополем и России у Проливов»⁸⁷. Действительно, с самого начала войны немцы понимали значение Турции.

11 августа 1914 г. О. Лиман фон Сандерс послал запрос Вильгельму II, не желает ли он отозвать в действующую армию офицеров его миссии, но вскоре он получил приказ оставаться на месте и уверения в том, что кайзер рассматривает службу в Константинополе как пребывание на «поле боя с германской армией». За 1914 г. немецкая военная миссия выросла с 42 до 70 офицеров, а за всю войну – до 800 человек, включая военных врачей и технический персонал⁸⁸. На слова своего императора и сослался О. Лиман, когда Энвер-паша заявил, что готов отпустить немецких офицеров в Германию. «Не подлежит сомнению, – докладывал об этом М. Н. Гирс, – что распоряжение Берлина было сделано с расчетом использовать тем или иным путем Турцию и вызвать недоразумения между нею и нами»⁸⁹. Кайзер имел все основания для сказанных им слов, а русский посол – для своих опасений.

Во время Балканских войн турецкие вооруженные силы показали себя далеко не самым лучшим образом. В 1912–1913 гг. турки потеряли около 250 тыс. человек – 14 из 49 имевшихся у них дивизий. Восстановлением боеспособности армии активно и успешно занималась миссия О. Лимана, численность которой вместе с инструкторами унтер-офицерами составила приблизительно 900 человек⁹⁰. В кратчайшие сроки О. Лиман провел масштабную чистку турецкого офицерского корпуса⁹¹. Место уволенных офицеров и генералов занимали проявившие себя на поле боя командиры, к которым старались придавать по немецкому начальнику штаба или сотруднику (позже, уже в ходе войны, командировались и австрийские офицеры, всего же общее число австро-германских инструкторов в 1914–1918 гг. составило 6 тыс. человек)⁹².

Немецкие консультанты внедрялись по всей административно-командной пирамиде армии, начиная с самого верха. С января 1914 г. Энвер-паша возглавил и Военное министерство, и Генеральный штаб турецкой армии. Весной 1914 г. О. Лиман, и без того обладавший колоссальным влиянием, перевел полковника Фридриха Бронсарта фон Шеллендорфа из германского атташата на должность первого помощника начальника Генерального штаба турецкой армии⁹³. В это же время была налажена радиосвязь миссии О. Лимана с Большим Генеральным штабом, для чего использовались мощная радиостанция торгового парохода «Корковадо», успевшего бежать перед началом войны из Батума и прибывшего в Константинополь. Оперативность связи обеспечивалась тем, что транспорт стал на якорь напротив германского посольства в Терапии⁹⁴. Успехи работы немецких военных были действительно велики. С другой стороны, младотурки также старались сделать выводы из допущенных ими ошибок и проигранных войн. По временному закону о воинской обязанности от 12 мая 1914 г. военнообязанными считались все подданные Османской империи в возрасте от 20 до 45 лет, но до февраля 1915 г. его действие не распространялось на немусульман, которые платили особый налог⁹⁵.