1914 год. Начало

В Барановичах и Севастополе с середины августа 1914 г. получали одно за другим сообщения о военной контрабанде через территорию Румынии и Болгарии, о том, что турки активно укрепляют Чаталджинские позиции и Босфор, а мобилизованные части перебрасываются в Трапезунд. 1 (14) сентября М. Н. Гирс сообщил о возможности турецко-германского десанта силами до 40 тыс. человек. По мнению А. И. Русина, изложенному в телеграмме в Ставку от 9 (22) сентября, он мог состояться в районе Одессы. Турецкий транспортный флот был разделен на девять отрядов и подчинен германскому офицеру, выход кораблей ожидался в середине сентября, с окончанием работ на германо-турецких кораблях. При погрузке на транспорты турецкие офицеры сообщали своим солдатам о том, что они отправятся в Одессу¹³³.

Проект высадки 3–4 корпусов в районе Одессы действительно обсуждался германо-турецким командованием, однако было ясно, что выполнить его не удастся, поскольку у турок не было возможностей для того, чтобы организовать и обеспечить перевозки 75-100 тыс. человек по морю¹³⁴. В сентябре 1914 г. оперативная часть штаба Черноморского флота составила сводку по морским транспортным средствам Турции. Согласно их подсчетам, у турок было 35 транспортов общей грузоподъемностью 36 415 тонн, восемь военных транспортов, уступленных Национальным Оттоманским обществом, грузоподъемностью 20 286 тонн, и пять транспортов морского ведомства, общий тоннаж которых равнялся 12 981 тонне. Кроме того, в Константинополе оказались 12 германских и один австро-венгерский пароход общей грузоподъемностью в 31 732 тонны. Это позволяло туркам перебросить 40 тыс. человек с использованием собственных пароходов, и еще 20 тыс. в случае, если будут задействованы пароходы союзников. Так как десант не мог состоять только из одного рода оружия, то численность войск должна была быть значительно меньше¹³⁵.

По данным турецкой статистики на 1912 г., общий тоннаж торгового флота этой страны равнялся 110 тыс. тонн, при этом только шесть транспортов, принадлежавших государству, имело тоннаж свыше 3 тыс. тонн. Ни одна частная компания не имела судна грузоподъемностью свыше 1 тыс. тонн. Турецкие транспорты были рассредоточены, Османская империя имела 12 тыс. км сухопутных и 8 тыс. км морских границ и в основном зависела от морского транспорта¹³⁶. Собрать их в одной точке в период мобилизации было довольно сложно, да и общий тоннаж был недостаточно велик. Тем не менее они представляли определенную силу, с которой нельзя было не считаться, тем более с учетом того, что она все в большей степени попадала под контроль немцев.

Нельзя было не учитывать и тот факт, что русское побережье от Днестровского лимана до Очаковской крепости прикрывали лишь две ополченские бригады, одна из которых была расквартирована в Одессе, а другая – в Очакове¹³⁷. Совершенно очевидно, что прочно гарантировать безопасность главного коммерческого порта и главной судостроительной базы России на ее юге – Николаева мог только флот. В 1914 г. наблюдение над берегом было поставлено далеко не самым лучшим образом. С началом войны турки смогли высадить в Аккерманском уезде Одесской губернии лишь один кавалерийский разъезд, перевезенный на пароходе «Зафер» под прикрытием «Бреслау». Перед конниками была поставлена задача сбора разведывательной информации, и через неделю их должны были забрать назад, однако выполнить этот план не удалось. Турки были арестованы местными урядниками при активной помощи крестьян¹³⁸.

Враждебность Турции и ее готовность выступить на стороне Германии были очевидны и уже открыто обсуждались в русской прессе¹³⁹. Между тем воля А. А. Эбергарда и его стремление действовать были явно парализованы противоречивыми указаниями. 8 (21) сентября командующий Черноморским флотом телеграфировал о состоявшемся выходе «Гебена» в Черное море, завершая сообщение следующими словами: «Первый военных действий не начну, теперь Босфора не заминирую»¹⁴⁰. На самом деле в этот день в море вышел «Бреслау» в сопровождении минного крейсера и двух миноносцев – «Гебен» впервые показал свой флаг здесь только 20 сентября (3 октября). Впрочем, ошибка штаба флота не имела решающего значения. Каждый раз когда немецкие корабли под турецким флагом выходили из Босфора, перед их командирами ставилась задача спровоцировать конфликт между Турцией и Россией¹⁴¹. Со своей стороны, турки опасались того, что верхний Босфор будет минирован, и с 9 (22) сентября приступили к его тралению¹⁴². Опасность нападения постоянно росла, а воля А. А. Эбергарда и его стремление действовать были явно парализованы противоречивыми указаниями.