1914 год. Начало

Тем не менее 8 (21) сентября, получив разрешение главковерха на выход в море, А. А. Эбергард вывел флот в поиск и вечером следующего дня приблизился к Зунгулдаку. Так как обнаружить потенциального противника не удалось, русская эскадра, пробыв в море двое суток, вернулась в Севастополь. 12 (25) сентября последовало распоряжение командующего о выключении маяков и навигационных светящихся знаков, и ввиду опасности нападения населению прибрежных пунктов в Одессе и Севастополе было запрещено освещать окна домов. 24–27 сентября (7-10 октября) русская эскадра в полном составе показала флаг у берегов Румынии, но уже 30 сентября (13 октября) разрешение на активные действия в море было отменено Ставкой¹⁴³. После действия «по усмотрению» были запрещены, и флот не удалялся далее 60 миль от Севастополя¹⁴⁴. 7 (20) октября две бригады линейных кораблей и 2-й дивизион эсминцев удачно провели учебные стрельбы в районе мыса Фиолент¹⁴⁵.

Переговоры между Севастополем, Петроградом и Барановичами проходили на фоне постоянного ухудшения положения на Проливах. Усиление влияния Германии в Константинополе, концентрация турецких регулярных войск в Сирии и на русской границе – все это было очевидным свидетельством того, как отметила 3 (15) сентября одна из петроградских газет, что «ручаться за будущее едва ли возможно»¹⁴⁶. Этот прогноз начал быстро подтверждаться. Только три казенных оружейных завода (Ижевский, Тульский и Сестрорецкий) заказали в 1914 г. 2500 станков. На станки делали заказы и пороховые заводы, и заводы, работавшие для нужд флота. Самая короткая дорога для поставок проходила через Черное море. Британские суда, следовавшие в Россию или из России, задерживались и обыскивались. Особенно неприятной и болезненной для России была задержка британского транспорта со станками для строившегося в Царицыне завода для производства 16-дюймовых орудий. Сразу же программа вооружения линейных крейсеров для Балтийского флота была сорвана¹⁴⁷.

Обстановка на Проливах резко обострилась. Вскоре дело дошло до неприятного инцидента в гавани Чанак, за который османское правительство вынуждено было принести извинения. 20 сентября командующий британской Средиземноморской эскадрой получил приказ об уничтожении «Гебена» и «Бреслау», под каким бы флагом они не вышли в Средиземное море. При этом обстрел собственно турецких кораблей запрещался. Наиболее признанный знаток местных вод в британском флоте адмирал А. Лимпус не был даже назначен командующим эскадрой исключительно для того, чтобы не обидеть Турцию. 26 сентября 1914 г. у входа в Дарданеллы британская эскадра задержала турецкий эсминец¹⁴⁸, а на следующий день Турция закрыла Дарданеллы для прохода судов под любым флагом¹⁴⁹: пролив был минирован, заградительные сети спущены, маяки погашены, поднят сигнал «путь закрыт». Еще через день было объявлено о закрытии судоходства на Проливах¹⁵⁰.

У входа в Босфор образовалось скопление транспортных и пассажирских судов всех черноморских государств. Больнее всего эта мера ударила по России. «Не потратив ни единой человеческой жизни, – вспоминал американский посол в Турции, – не сделав ни единого выстрела ни из одного орудия, даже вблизи (Проливов. – А. О.), Германия приобрела то, что, пожалуй, не смогли бы приобрести три миллиона человек, противостоящих хорошо оснащенной русской силе. Это был один из самых драматических военных успехов, и все это было результатом работы германской пропаганды, германского проникновения и германской дипломатии»¹⁵¹. Протесты французского, английского и русского послов, немедленно последовавшие вслед за закрытием Проливов, были проигнорированы¹⁵².

Вскоре в Турции были закрыты иностранные почтовые конторы (в основном англо-французские), турецкие подданные с конца сентября начали в спешном порядке покидать территорию России¹⁵³. В начале октября 1914 г. военно-морской министр Турции Джемаль-паша предложил британскому послу обсудить возможность вывода английских войск из Египта по окончании войны. Л. Маллет отказался продолжать разговор, что возмутило турецкого министра¹⁵⁴. 20 сентября (3 октября) русское посольство в Константинополе известило Петроград о том, что 18 сентября (1 октября) у русско-турецкой границы начались большие маневры и вооружение мусульманского населения «для предстоящей резни армян»¹⁵⁵.