1914 год. Начало

Именно последовательная реализация этого плана, по мнению генерала В. Гренера, могла поставить Германию и ее союзницу в катастрофическое положение. Единственным отступлением от этого плана он видел оставление слишком крупных сил под Петербургом. Корпуса оставлялись для защиты столицы – фактически это был стратегический резерв, оказавшийся бесполезным ввиду его отдаленности. «Быть может, для русских, с оперативной точки зрения, вообще было бы правильнее сначала с еще большим превосходством уничтожающе разбить германцев в Восточной Пруссии, по крайней мере отбросить их за Вислу, и лишь тогда обратиться против австро-венгерской армии. Последняя между тем продвинулась бы между Вислой и Бугом к северу и тем самым подставила бы длинный фланг русскому наступлению от Ровно и Проскурова. Если бы таким путем русским удалось очень большими силами быстро проникнуть вдоль Карпат через Львов и Станиславов к Верхней Висле, то австро-венгерской армии между Бугом и Вислой едва ли оставалось что-либо другое, как отходить в высшей степени неблагоприятных условиях по левому берегу Вислы в Западную Польшу. Чего смогли бы достигнуть русские при такой операции? Объединенного наступления всех сил прямо на Берлин. Они могли бы гнать перед собой обоих своих противников, причем им нужно было бы стремиться только к тому, чтобы в Силезии перейти на левый берег Одера возможно крупными силами (выделено мной. – А. О.)»¹²⁴.

На достижение этой цели и был направлен план «А», русская армия должна была наступать по всему фронту от Ковно до Каменец-Подольска. Идея плана, утвержденного 23 сентября 1913 г., звучала просто и ясно: «Переход в наступление против вооруженных сил Германии и Австро-Венгрии с целью перенесения войны в их пределы»¹²⁵. Французы не сомневались в том, что центр тяжести русского удара будет перемещен на германский фронт – такова была его логика. Кстати, уже в ходе мобилизации 1914 г. под Варшавой стала собираться новая армия для будущего наступления на Берлин, в результате Северо-Западный фронт увеличился на два корпуса (33,5 пехотной и 9,5 кавалерийской дивизий – 11 корпусов), а Юго-Западный сократился на один корпус (46 пехотных и 18,5 кавалерийской дивизий – 16 корпусов)¹²⁶. Таким образом, русские военные не обманули союзников в своих первичных планах, они готовились наступать на двух стратегических направлениях, и приведенные ими цифры довольно точно совпадают с указанными выше. Про Константинополь же в это время никто не думал, в чем вскоре опять пришлось убеждать союзников¹²⁷.

«План стратегического развертывания, который начал реализоваться с началом мобилизации 1914 г., – отмечал генерал В. И. Гурко, – был основан на… нанесении основного удара по Австрии и затем наступлении против Германии»¹²⁸. На самом деле вместо решающего удара русское командование готовило две одновременные изолированные подготовительные к нему операции: «Сложность этих задач потребовала разделения в начале войны наших сил и одновременного наступления как против германцев, во исполнение союзного договора с Францией, так и против австрийцев (выделено мной. – А. О.), являвшихся в этот период времени на нашем фронте главенствующей боевой силой. В этом раздвоении наступательной задачи, несомненно, заключалось слабое место нашей отечественной стратегии»¹²⁹. К этому остается добавить, что выбора как такового у России не было: она вынуждена была учитывать опасность, одновременно исходившую от вероятно пассивного в начале войны германского и безусловно активного австрийского фронтов.