1914 год. Начало

Самым скверным образом на руководстве армией сказался и метод формирования ее штаба, в создании которого также проявилась импровизация первых дней войны. Командующий армией прибыл к ней с кавказского побережья Черного моря, где он отдыхал вместе с семьей. Начальник штаба генерал-лейтенант П. И. Постовский был вызван из Тифлиса, генерал-квартирмейстер – из Петербурга, дежурный генерал – из Ташкента, остальные офицеры штаба также приехали из разных мест. «Конечно, – вспоминал генерал Н. Н. Мартос, – такой штаб не мог с первых дней работать дружно и безошибочно, а принимая во внимание образцовую подготовку врага и близость серьезных столкновений, все это невольно наводило на неприятные размышления»³³. Очевидно, штаб фронта не испытывал подобных чувств и сомнений. На просьбу А. В. Cамсонова назначить в управление генерал-квартирмейстера армии одного из полковников, занимавшихся разработкой плана вторжения в Восточную Пруссию, последовал отказ³⁴. По приезде в Варшаву командующий армией был извещен о данных разведки относительно возможных германских действий, которые были основаны на полученном в предвоенный период плане игры Большого Генерального штаба. После этого его действия стали педантично и детально регулироваться главнокомандующим фронтом³⁵.

31 июля (12 августа) Я. Г Жилинский издал директивы командующим 1-й и 2-й армиями. 3 (16) августа П. К. Ренненкампф должен был перейти границу конницей, поддержанной пехотой, а на следующий день – всеми своими тремя корпусами и, выделив заслон против небольшой пограничной крепости Летцен, двигаться на фронт Инстербург – Ангенбург. Главнокомандующий фронтом требовал активных действий: «Неприятель на всем фронте и во всех случаях должен быть энергично, с упорной настойчивостью атакован»³⁶. А. В. Самсонову надлежало перейти границу 5 (18) августа конницей, а на следующий день – главными силами своей армии. 2-я армия должна была отрезать противника от Кёнигсберга и захватить пути его отступления к Висле³⁷. Уже 13 августа Ж. Жоффр получил через французского посла в России «великую новость»: русский Верховный главнокомандующий извещал союзников, что на следующее утро он начинает наступление против германцев³⁸.

«Это хорошие известия, – отмечал Р. Пуанкаре. – Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич намерен быстро начать наступление. Он заявляет, что в знак союза велит носить рядом со своим собственным флагом французский военный флаг, преподнесенный ему два года назад генералом Жоффром»³⁹. Союзная Франция могла быть спокойна. 15 августа 1914 г. Р. Пуанкаре написал: «Согласно Палеологу, Англия напрасно заподозрила царское правительство в том, что оно оставляет часть своих войск для возможных операций против Турции. Напротив, Россия прекрасно понимает, что она должна немедленно направить свой главный удар против Германии. Против последней она выставляет четыре армии в составе пятнадцати корпусов, а против Австрии – три армии в составе двенадцати корпусов»⁴⁰.

Русскому наступлению противостояла 8-я германская армия под командованием генерала М. фон Притвица в составе 14,5 пехотной дивизии и 18 кавалерийских полков, закончивших сосредоточение на 11-й день мобилизации⁴¹. Немцы хорошо подготовились к русскому наступлению. Достаточно отметить, что Большой Генеральный штаб впервые провел военную игру по отработке отражения русского вторжения в Восточную Пруссию в июне 1888 г. под Гумбиненом (в них, кстати, участвовал майор Пауль фон Беннекендорф унд фон Гинденбург, «играя» за командующего русской армией)⁴². В. И. Гурко, командир кавалерийской дивизии в 1-й армии, имел возможность убедиться в качестве многолетней систематической немецкой подготовки к войне: «Вообще, наше первое движение в Восточную Пруссию убедило нас, насколько тщательно подготовились немцы к войне: они все продумали, все предвидели, сделали большие затраты на подготовку»⁴³.

Создав в предвоенный период солидную систему обороны, германское командование вовсе не собиралось отказываться от наступления. Все это время оно исходило из того положения, что пассивная оборона для него исключалась. Подготовленные позиции должны были облегчить наступательные операции немецкой армии на одном из направлений, связав действия русских на другом. Линия Мазурских озер разрывала русские армии и ставила их в изолированное друг от друга положение, что предоставляло немцам шанс нанести им поражение по отдельности. Избрав пассивную оборону, германские силы давали бы возможность одной русской армии связать оборонявшихся боем, а другой, обойдя их через линию Мазур, ударить по 8-й армии с тыла и фланга. Поэтому предпочтительной и даже исключительной формой действия для германских войск было признано наступление⁴⁴.