1915 год. Апогей

По свидетельству главнокомандующего Северо-Западным фронтом, положение здесь постоянно ухудшалось: «…наряду с высокой доблестью получаются такие печальные результаты, проявляются признаки такого малодушия, трусости, паники, что ими сразу наносится непоправимый ущерб общему делу и проигрыш сражений, длительной борьбы. Конечно, есть причины: мало офицеров, отсутствие коренных, прочных офицеров; малая обученность массы, полная ее несплоченность в войско; наконец, подавляющая масса артиллерийских снарядов, против которых мы не имеем соответствующего богатства, даже приблизительного… все это деморализует, сопровождается позорным бегством, массовыми сдачами в плен с потерею своих пушек»⁵³. Длительное отступление, постоянное и иногда внезапное оставление позиций вызывало падение морали и дисциплины в армии.

А. В. Горбатов, служивший как раз в регулярной, довоенной части, вспоминал: «Конечно, все это способствовало упадку дисциплины, наиболее заметному в обороне. Правда, в Карпатах переход к обороне нисколько не вселял сомнений или тем более неверия. Наоборот, после длительного и успешного наступления солдаты были довольны, что получают заслуженный отдых. Совсем иное дело переход к обороне после длительного отступления, да еще при такой неразберихе. Солдаты пали духом, стали приписывать противнику непобедимость, не верили в прочность обороны и считали ее только отсрочкой дальнейшего отступления»⁵⁴. Отступление в условиях лета 1915 г. подрывало мораль и рядовых, и офицеров, и высшего командования. С остатками кадровой армии терялись надежды на будущее.

В цитируемом уже письме М. В. Алексеев описывал ситуацию на своем фронте следующими словами: «Нет подготовленных солдат; у меня в рядах недостает свыше 300 т. человек. А то недоученное, что мне по каплям присылают, приходится зачислять в число «ладошников» (новый термин для настоящей войны), которые, не имея винтовок, могут для устрашения врага лишь хлопать в ладошки. Нет винтовок. и скоро не будет. А ведет это к постепенному вымиранию войсковых организмов. Есть дивизии из 1000 человек; чтобы их возродить, нужен отдых, прилив людей с ружьями, некоторое обучение. Если всего этого нет, то остается израсходовать золотой кадр из последней тысченки, но за то уже на все время войны нужно вычеркнуть дивизию, ибо она из ничего не создастся. Будет сброд «бегунов»⁵⁵.

Главнокомандующий Северо-Западным фронтом вновь стал перед сложнейшим выбором. 6 (19) июля он писал жене: «Нет совсем патронов. Во время жестоких боев мне идут вопли: «патронов». там-то должны были отойти за отсутствием патронов, там-то нечем драться. И я рассылаю жалкие крохи, которые скоро иссякнут, потому что прилива нет, или это сочится по таким каплям, что каждую минуту страшишься, что придется уходить, не отстреливаясь, потому что будет нечем. Будем ли отходить или бежать при таких условиях, сказать очень трудно. Быть может, было бы лучше, если бы я смотрел и переживал все это нервно, суетясь в шуме. Но сохранившееся спокойствие обостряет боль сознанием своей беспомощности, заброшенности. Мне было бы легче, если бы я мог плакать, но я не умею теперь сделать и это. Горькую чашу пью я и те, которых я шлю не в бой, а наубой (выделено М. В. Алексеевым. – А. О.), но я не имею права не сделать этого и без борьбы оставить врагу многое»⁵⁶.

Генерал делал все, что было в его силах, чтобы прикрыть угрожаемый участок в своем тылу. За четыре дня боев, с 13 по 17 июля, численность русских сил на участке немецкого наступления возросла с 44 батальонов с 128 орудиями до 100 батальонов с 262 орудиями. Против них действовали соответственно 13 июля – 72 батальона с 792 орудиями и 17 июля – 132 батальона с 1064 орудиями⁵⁷. На возможные решения главнокомандующего Северо-Западным фронтом влияние оказывала не только обстановка на фронте. Ставка до последнего вмешивалась в ход дел, давая весьма противоречивые указания. 10 (23) июля 1915 г., в день принятия решения о начале эвакуации гражданских учреждений Варшавы, Ф. Ф. Палицын записал в своем дневнике ориентировку великого князя Верховного главнокомандующего: «Лозунг «Армию, когда нужно, выведите, но Варшаву держите до крайности» связывает главнокомандующего (то есть М. В. Алексеева. – А. О.). Одно противоречит другому, и это противоречие создает решениям главнокомандующего большие затруднения»⁵⁸.