1915 год. Апогей

Их эскадре удалось перехватить и атаковать русские канонерские лодки «Сивуч» и «Кореец». В результате «Сивуч» после боя с превосходящими силами был потоплен, из экипажа в 135 человек спаслись только пятеро. «Кореец» вынужден был выброситься на берег, после чего взорван командой. 20 августа корабли противника обстреляли Пернов и затопили на выходе из его гавани предназначенные для этого пароходы. От планов минирования Моонзунда и обстрела Усть-Двинска вице-адмирал Э. Шмидт отказался. Опасаясь русских и британских подводных лодок (субмарина Е-1 под командованием командора Н. Лоуренса 19 августа поразила торпедой линейный крейсер «Мольтке»), он препочел вывести 21 августа свою эскадру из Рижского залива. В этих боях русский флот потерял две канонерские лодки, повреждения получили линейный корабль и три эсминца. С немецкой стороны потери составили два эсминца, три тральщика и прорыватель заграждений, были повреждены два линейных и два легких крейсера, два миноносца и тральщик⁶⁷.

Новейшие русские линейные корабли дредноутного типа в это время продолжали стоять в Гельсингфорсе. По приказу от 27 сентября (10 октября) 1914 г. их можно было использовать с санкции императора. Только 8 (21) августа командующий Балтийским флотом вице-адмирал В. А. Канин получил разрешение «пользоваться двумя кораблями 1-й бригады линейных кораблей, не испрашивая на то всякий раз Высочайшего разрешения»⁶⁸. Прорыв противника 19–21 августа практически никак не повлиял на ход дел на русско-германском фронте. С уходом немецких кораблей русские суда возобновили активную поддержку прибрежным позициям Северного фронта, какой-либо угрозы его тылу немецкий флот так и не смог не только создать, но даже имитировать. У командования противника оставалась надежда обойти русские войска на другом участке, в районе Варшавы, однако реализовать и этот план не удалось.

Германской армии пришлось штурмовать столицу Царства Польского фронтальным ударом. Штаб Северо-Западного фронта переехал в Волковыск, армия ежедневно отступала по 20–30 верст. В начале июля М. В. Алексеев получил приказ отводить войска за Вислу. «Благодаря своей неутомимой трудоспособности, организационному дарованию, педантичной точности и глубокому знанию военного дела, – вспоминал сотрудник Ставки, – он (то есть М. В. Алексеев. – А. О.), при постоянной поддержке со стороны Верховного командования, настолько упорядочил отступление нашего фронта, что, по признанию самого Людендорфа, немцам не удалось при этом добиться на нашем фронте решительных стратегических результатов, на которые они рассчитывали, начиная свое наступление»⁶⁹.

М. В. Алексеев демонстрировал уверенность, но на самом деле это была, скорее всего, лишь демонстрация внешнего спокойствия. Генерал снова вспоминал о Мукдене, его мучили картины страшного суда из 25-й главы Евангелия от Матфея⁷⁰: «Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его. Ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть, жаждал, но вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен был и в темнице, и не посетили Меня». Тогда и они скажут ему в ответ: «Господи! Когда мы видели Тебя алчущим или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе?». Тогда скажет им в ответ: «Истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне». И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную»⁷¹.

То, что происходило, могло вызвать подобные ассоциации не у одного человека: уверенность командующего не передавалась армиям, отступление производило весьма гнетущее впечатление на войска и командование, а приказ об эвакуации крепостей вызывал неприятные эмоции в гарнизонах⁷². Неизменно хорошим, несмотря на большие потери в боях с германцами, настроение было лишь в Гвардейском корпусе⁷³. Он находился тогда на Юго-Западном фронте и отходил на восток от Холма. Гвардейцам пришлось стать свидетелями и участниками трагических событий. Офицер Преображенского полка вспоминал: «Отход происходил планомерно и в большом порядке. Ни пленных, ни раненых мы за собой не оставляли. Местность, через которую проходили наши войска, была предана огню. Сжигались деревни, скирды с хлебом, а скот либо уничтожался, либо угонялся вслед за войсками. Очень часто во время ночных отступлений полку приходилось двигаться через коридор, окруженный горящими скирдами и домами, насколько хватал глаз»⁷⁴.