1915 год. Апогей

А. Г Шкуро разгромил штаб 82-й баварской дивизии в деревне Невель, была уничтожена штабная рота, убит командир дивизии генерал Фобериус²⁰⁸.

Первоначально партизанские действия получили поддержку со стороны местных крестьян, служивших проводниками²⁰⁹. Во многом именно благодаря помощи полещуков, живших в болотистых окрестностях Пинска, стал возможен успех набега кубанцев²¹⁰. Болото, которое разделяло русские и немецкие позиции, было отмечено на всех картах как непроходимое, и пунктуальные немцы не стали ставить на его западной окраине патрули. Местный проводник провел партизан, и они оказались в 5 км от фронта совершенно незамеченными. При отходе была разгромлена и батарея тяжелой артиллерии противника. Отряд ушел на свою сторону без существенных потерь²¹¹. Впрочем, крупных достижений у русских партизан в эту войну больше не было.

После первых прорывов в свой тыл германо-австрийское командование решило уделить внимание проблеме местного населения: для того чтобы поставить его под контроль, было принято решение обратиться к помощи поляков. «С белорусами считаться не приходилось, – вспоминал Э. Людендорф, – так как поляки национально их обезличили, ничего не дав взамен… Польское духовенство было носителем польской национальной пропаганды… С литовцами оно находилось еще в борьбе, но белорусов уже положило на обе лопатки. Как русские это допустили, мне непонятно. С позволения русских белорусы внимали слову Божию не на родном, а на польском языке! Как русины в Восточной Галиции, так и здесь их братья подавлялись с помощью духовенства»²¹². На борьбу с армейскими партизанскими отрядами и поддерживавшим их местным населением были брошены польские легионы. Контрпартизанская война, кстати, позволяла под удобным предлогом рассредоточить эти части, что соответствовало польской политике Вены и Берлина. В Белоруссии поляки-добровольцы действовали довольно активно, так как считали ее частью собственной страны. 13 сентября 1915 г. их действия были отмечены благодарностью в приказе эрцгерцога Иосифа-Фердинанда²¹³.

Поскольку фактически войска Северо-Западного фронта вели бои на двух основных направлениях – в Остзейском крае, от Риги и до Двинска, и от Вильны до Полесья, то еще 16 августа Верховный главнокомандующий предложил разделить фронт к северу от Полесья, где действовало восемь русских армий, на два участка. Руководить ими одному лицу было сложно, поэтому три армии от Риги до Двинска и 6-ю армию, прикрывавшую Петроград, предлагалось выделить в Северный фронт. 29 августа это разделение фактически произошло, генерал Н. В. Рузский, получивший новый фронт, вступил в его командование с опозданием, лишь в полночь с 30 на 31 августа²¹⁴. Западный фронт остался под командованием М. В. Алексеева, но возглавлял он его недолго: уже через два дня сдав фронт генералу А. Е. Эверту, он отправился в Ставку²¹⁵.

Прибывший 19 августа (1 сентября) 1915 г. в штаб Северного фронта, располагавшийся в Пскове, Н. В. Рузский сразу же понял, что фронт недостаточно силен для выполнения задачи обороны рижского направления и прикрытия фланга соседа. Исходя из того, что необходимо дальнейшее отступление фронта к Западной Двине, Н. В. Рузский, фактически уже начавший его, ставил войска Западного фронта в критическое положение, так как отступление шло в расходящихся направлениях²¹⁶.

Смена военного министра, проблема снарядного голода

9 (22) июня русские войска оставили Львов. Ставка сухо сообщила о потере последнего крупного трофея кампании 1914 г.¹ На фоне неудач главковерх сумел довести до конца начатую кампанию против своего старого противника. Июньский погром в Москве чрезвычайно взволновал Николая Николаевича (младшего), и главнокомандующий просил Николая II вслед за Н. А. Маклаковым уволить также и В. А. Сухомлинова, министра юстиции И. Г Щегловитова, обер-прокурора Святейшего синода В. К. Саблера². История с В. А. Сухомлиновым, таким образом, не была исключением. Планы Ставки были весьма решительными – там искали опоры в общественности³, причем иногда этот поиск слабо камуфлировался соображениями тактического характера.

2 (15) июня 1915 г. начальник Военно-походной канцелярии императора генерал-майор князь В. Н. Орлов писал из Царского Села Н. Н. Янушкевичу: «В двух словах: Россия прозрела, что кабинет не объединенный и что дело не идет; все слои требуют удаления Маклакова, Сухомлинова, Щегловитова, Саблера и Шаховского. Пора действовать – думские фракции понемногу съезжаются in corpore, и, может, не в далеком будущем они силою посадят Родзянко на председательское кресло… Тогда будет поздно уступать, тогда потребуют большего, и много большего. Разум говорит: сейчас надо бросить им кость, надо удалить хотя бы Маклакова и Щегловитова – и это одно даст успокоение; можно будет созвать Думу, и тогда будет новый взрыв патриотизма, и осудят в Думе в один голос погромы и ношение портретов Государя во главе уличных громильных масс»⁴.