1915 год. Апогей

Это была сложная задача. С одной стороны, турки далеко не были удовлетворены результатами Второй Балканской войны, вернувшей им Адрианополь. Как отмечал Джемаль-паша: «Было существенно необходимо, чтобы Марица осталась турецкой рекой, и жизненно важно, чтобы Дедеагач был возвращен нам, так как он формирует естественную границу на побережье Эгейского моря. Во-вторых, было необходимо оставить в нашем владении Димотику, Саффанти и окружающую их территорию для обеспечения безопасности Адрианополя. И если вспомнить о том, что 85 процентов населения Гюмюлджини, Искетче и их округов является мусульманским, то нашим святым долгом было предпринять попытку вернуть эти земли»¹².

У болгар был свой взгляд на эти территории. Французский посланник в Софии Г. А. де Панафье описал эти настроения следующим образом: «Болгары хотят сделать многое, слишком многое; они приобрели мегаломанию»¹³. Правительство младотурок, несмотря на далеко не блестящее положение на Дарданелльском фронте, не было настроено в пользу уступок, а тем более стране, которую недавно в Турции официально называли «булгари вилайет»¹⁴. Тем не менее они вынуждены были сделать это. Ключом к болгарским симпатиям была Македония. Значительная часть болгарских дипломатов и политиков была ее уроженцами, и не без их помощи освобождение «земли отцов» от турецкого ига давно уже превратилось в составную часть государственной идеологии¹⁵. Их позиция в данном вопросе была предельно ясно выражена словами одного из основателей либеральной партии П. Славейкова: «Кто нам даст хлеб, тот нам и брат»¹⁶. Иными словами, у турок в их положении братом был тот, кто мог отнять хлеб, но пока не делал этого.

Летом 1915 г. в Константинополе были уверены, что болгарский Генеральный штаб разработал план захвата турецкой столицы, по которому 300-тысячная болгарская армия должна была выступить через 23 дня после получения соответствующего приказа¹⁷. По болгарским подсчетам, мобилизация и сосредоточение потребовали бы от 20 до 25 дней, а для овладения турецкой столицей потребуется не более 20 дней¹⁸. Положение турок было действительно сложным. В случае выступления Болгарии на стороне Антанты им было бы практически нечем остановить наступление болгарских войск. Энвер-паша выделил для обороны Дарданелл 5-ю армию под командованием О. Лимана фон Сандерса в составе шести дивизий и кавалерийской бригады; этот район был усилен старой осадной артиллерией из крепости Адрианополь. В стратегическом резерве во Фракии была оставлена лишь вторая часть 1-й армии¹⁹.

Осознание слабости привело к мысли о необходимости уступок. Впрочем, в Константинополь эта мысль была привнесена извне. Турки считали болгар абсолютно ненадежным союзником, наследный принц Юсуф-Изед-дин был против соглашения с Болгарией ценой территориальных уступок²⁰. В такой обстановке в дело решительно вступила германская дипломатия, именно Берлин вызывал опасение у болгарских военных. По их расчетам, немцы в случае движения болгарской армии на Константинополь, которое вместе с мобилизацией и сосредоточением заняло бы 40–45 дней, смогли бы направить против болгар через Румынию до 400 тыс. человек в течение месяца после приостановления наступления на русском фронте²¹. Страхи помогли Германии достичь договоренности между Константинополем и Софией.

Для этой цели посланником в Болгарию был назначен германский военный атташе в Турции полковник Генерального штаба Э. фон Лейпциг. Это было сделано в том числе и потому, что Фердинанд Болгарский недолюбливал его предшественника доктора Г Михаэлиса. Возмущенный придирчивостью этого представителя Берлина, царь сказал В. Радославову: «Убирайтесь со своими немецкими евреями. Почему вы не достали мне доброго французского золота?»²². Итальянский коллега Э. фон Лейпцига в Софии описал задачу, стоявшую перед немецким посланником, весьма точно – примирить Турцию с Болгарией под покровительством Германии. Полковник решил ее, подготовив договор, предусматривавший передачу части оспариваемых владений Османской империи в пользу Болгарии. Уступка внешне выглядела скромно: предусматривалась передача болгарам около 1500 кв. км, в том числе Димотика, Кара-Агач и половина Адрианополя. Однако это была стратегически важная территория. Особенно значительной потерей для турок был участок железной дороги София – Дедеагач длиной около 70 км. Теперь болгары, не владея портом, контролировали его перевозки²³.

Соглашение между Турцией и Болгарией стоило его автору жизни. 28 июня 1915 г. он был убит по дороге в Константинополь, куда вез текст договора с целью его ратификации²⁴. Э. фон Лейпциг был найден мертвым с пулевым ранением в голову в зале ожидания на небольшой железнодорожной станции во Фракии – Узункиопрю. По донесениям русской агентуры в Болгарии, убийцей являлся чауш (переводчик) немецкого военного дипломата – Хасан. Германия не настаивала на расследовании, с единственного случайного свидетеля события – корреспондента Kolnishe Zeitung Генриха