1916 год. Сверхнапряжение

Потери, конечно, были велики. За время войны русские части сменили от 8 до 10 составов. Однако и противник терял достаточно много. На Восточном фронте германский полк терял в среднем от 5 до 8 составов, в то время как на Западном – от 3 ¹/₃ до 4 ¹/₃ составов⁴⁶. По официальным данным, австро-венгерская армия потеряла к концу августа 1916 г. на Восточном фронте 614 тыс. человек, а германская 150 тыс.⁴⁷ В результате боев четыре корпуса Особой армии недосчитались почти 50 тыс. человек, из них собственно гвардейские корпуса – свыше 30 тыс., то есть примерно 50 % своего состава⁴⁸. «Подготовка нескольких месяцев стоянки в резерве была сведена на нет, – вспоминал участник боев на Стоходе. – От гордых многотысячных полков, выступавших в бой 15 июля, оставалось в некоторых частях немного более половины»⁴⁹. Армия теряла не только в численности – качество ее также пострадало.

П. Н. Врангель отмечал о ситуации осени 1916 г.: «Состав армии за два года успел существенно измениться, выбыла большая часть кадровых офицеров и солдат, особенно в пехоте. Новые офицеры ускоренных производств, не получившие воинского воспитания, чуждые воинского духа, воспитателями солдат быть не могли. Они умели столь же красиво, как и кадровое офицерство, умирать за честь родины и родных знамен, но, оторванные от своих занятий и интересов, глубоко чуждых духу армии, с трудом перенося неизбежные лишения боевой жизни, ежеминутную опасность, голод, холод и грязь, они быстро падали духом, тяготились войной и совершенно неспособны были поднять и поддержать дух своих солдат»⁵⁰. В 3-й гвардейской дивизии в строю осталось всего 26 офицеров, лейб-гвардии Егерский и Московские полки были сведены в батальон каждый. Пехотные части этих корпусов пришлось пополнять офицерами из гвардейской кавалерии.

В Петрограде и Могилеве оживились старые противники Безобразова. В столице были недовольны высоким уровнем потерь, раздуваемых слухами, в сводках Ставки не упоминали о трофеях и достижениях гвардии. В результате получалась весьма неприглядная картина. Воспользовавшись правом генерал-адъютанта, Безобразов написал письмо императору. Только после этого 4 (17) августа Ставка сообщила о количестве пленных и трофеях, взятых гвардейцами. Командующий Особой армией не был удовлетворен и этим результатом. Генерал был уверен, что сражение на Стоходе могло бы иметь совершенно иные последствия, если бы первоначальный успех гвардейских частей, наметившийся в первые пять дней их наступления, был вовремя поддержан резервами. Ответственность за это он возлагал на А. А. Брусилова, В. Н. Клембовского и М. В. Алексеева. 17 (30) августа 1916 г. Безобразов прибыл в Ставку, чтобы изложить свои соображения Николаю II на карте⁵¹.

Этот разговор был уже бессмысленным. Алексеев действительно не жаловал гвардейских офицеров, и 16 (29) августа в Могилев прибыл генерал В. И. Гурко, который должен был принять командование Особой армией у Безобразова⁵². После аудиенции у императора он отправился за объяснениями к Алексееву. «Я начал с того, – записал в своем дневнике Безобразов, – что сказал, что император не пожелал упомянуть о причине моего смещения, как и о том, в чем меня обвиняют. Я спросил, не может ли он объяснить мне их. На это я получил неожиданный ответ, что войска потеряли доверие ко мне»⁵³. Далее последовала неприятная сцена – Безобразов фактически обвинил Алексеева в том, что он сознательно обманывает императора. Это был срыв – Безобразов вообще был в центре настолько сильной критики, что она дошла и до союзников⁵⁴. Она была необоснованна, тем не менее игнорировать общественное мнение в этом случае император не мог, здесь его мнение не расходилось ни с императрицей, ни со столичными либералами. Безобразов получил двухмесячный отпуск, а на его место был назначен В. И. Гурко, который, по словам самого Николая II, был именно тем человеком, в котором он нуждался. Начальником штаба армии стал генерал-лейтенант М. П. Алексеев⁵⁵.