1917. Гибель великой империи. Трагедия страны и народа

«Ко мне явился командующий войсками вместе со своим начальником штаба. Они предложили мне организовать силами всех оставшихся верными Вр[еменному] правительству войск, в том числе и казаков, экспедицию для захвата Смольного Института – штаб квартиры большевиков. Очевидно этот план получил сейчас же мое утверждение, и я настаивал на его немедленном осуществлении. Во время этого разговора я все с большим вниманием наблюдал за странным и двусмысленным поведением полк[овника] Полковникова, все с большей тщательностью следя за кричащим противоречием между его весьма оптимистичными и успокоительными сообщениями и печально известной уже мне действительностью. Ведь стало более чем очевидно, что все его рапорты последних 10–12 дней о настроениях в войсках, о степени готовности его собственного штаба к решительной борьбе с большевиками, – все они были совершенно ни на чем не основаны».

После этого А.Ф. Керенский лично обратился к нескольким казачьим полкам с призывом принять участие в защите «революционной демократии». Но большинство людей даже не вышло из казарм. В результате к Зимнему дворцу прибыли лишь около 200 казаков.

Керенский Александр Федорович, политический деятель:

«Мучительно тянулись долгие часы этой ночи. Отовсюду мы ждали подкреплений, которые, однако, упорно не появлялись. С казачьими полками шли беспрерывные переговоры по телефону. Под разными предлогами казаки упорно отсиживались в своих казармах, все время сообщая, что вот они через 15–20 минут “все выяснят” и “начнут седлать лошадей”».

Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России:

«Сегодня утром Временное правительство вызвало казаков, но последние отказались выступить в одиночку, так как не могли простить Керенскому того, что после июльского восстания, во время которого многие из их товарищей были убиты, он помешал им раздавить большевиков, а также и того, что он объявил их любимого вождя Корнилова изменником».

К 11:00 большевики устранили практически все последствия приказов А.Ф. Керенского. В частности, все мосты были вновь сведены. Измайловский гвардейский полк, вызванный для разгрома большевиков, перешел на их сторону.

К этому времени глава Временного правительства А.Ф. Керенский бежал из Зимнего дворца в расположение штаба Северного фронта во Пскове. Американское посольство предоставило ему для этого автомобиль с флагом Соединенных Штатов. Так, во всяком случае, потом утверждал сам Керенский. По версии Дэвида Фрэнсиса, бывшего тогда послом США, Керенскому автомобиль не предоставили, а он был захвачен адъютантом Александра Федоровича.

Позднее большевики распространили легенду, будто бы Керенский бежал из Зимнего дворца, переодевшись в женское платье (в одежду сестры милосердия, по другой версии – горничной), но это – выдумка.

Керенский Александр Федорович, политический деятель:

«Я приказал подать мой превосходный открытый дорожный автомобиль. Солдат-шофер был у меня отменно мужественный и верный человек. Один из адъютантов объяснил ему задачу. Он, ни секунды не колеблясь, ее принял. Как назло у машины не оказалось достаточного для долгого пути количества бензина и ни одной запасной шины. Предпочитаем: лучше остаться без бензина и шин, чем долгими сборами обращать на себя внимание. Беру с собой в дорогу кроме двух адъютантов еще кап[итана] Кузьмина <…> и его штаб-офицера. Каким образом, я не знаю, но весть о моем отъезде дошла до союзных посольств. В момент самого выезда ко мне являются представители английского и, насколько помню, американского посольств с заявлением, что представители союзных держав желали бы, чтобы со мной в дорогу пошел автомобиль под американским флагом. Хотя было более чем очевидно, что американский флаг, в случае неудачи прорыва, не мог бы спасти меня и моих спутников, и даже, наоборот, во время проезда по городу мог усилить к нам ненужное совсем внимание, я все-таки с благодарностью принял это предложение как доказательство внимания союзников к русскому правительству и солидарности с ним <…> Благополучно “проследовав” через центральные части города, мы, въезжая в рабочие кварталы и приближаясь к Московской заставе, стали развивать скорость и, наконец, помчались с головокружительной быстротой. Помню, как на самом выезде из города стоявшие в охранении красногвардейцы, завидя наш автомобиль, стали с разных сторон сбегаться к шоссе, но мы уже промчались мимо, а они не только попытки остановить не сделали, они и распознать-то нас не успели».

Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России: