1917. Неостановленная революция. Сто лет в ста фрагментах. Разговоры с Глебом Павловским

– В чем тогда шанс для интеллигенции?

– Роль, которую интеллигент мог сыграть, но которой революция не принимала, – трагический пункт для них обоих. В неприятии духовной критики, идущей изнутри революции, содержится гибель интеллигенции. Которая частью гибнет в буквальном смысле слова, частью перестает быть интеллигенцией. Самоутрата интеллигента ведь тоже идет от него самого. Это не спор между сторонниками и противниками революции!

Я против того, чтобы вешать грехи нашего прошлого на интеллигента. Но переизбыток завтрашнего дня, который несла в себе радикальная русская интеллигенция, может еще повториться. Сегодня важно определить альтернативу реформе внутри ее самой. Люди должны устроиться жить, не закрывая возможности другим поколениям начать жить иначе. Как бы эти наши 50–60-летние интеллигенты не помешали 30–40-летним.

83. Тип интеллигентного экстремиста

– Обстоятельство, сыгравшее большую роль в прологе событий 1993-го, что монополия на выражение социального недовольства ушла на правый фланг. На правый фланг ушла и тема того, что будущее России не может строиться путем воспроизведения западного опыта. И я, проживший жизнь космополитом, повторяю: ужасно, что интеллигенты отдали эту проблему Фронту национального спасения[88]. Здесь идейная капитуляция в нервном узле, в солнечном сплетении всех проблем!

– А почему они так делают?

– Много причин. Начиная от бытовых и кончая сложными проблемами мировоззрения. Много соблазнов: железного занавеса нет, есть возможность ездить на Запад. Там бесконечно слушают одних и тех же людей, их приглашают – когда тут думать? У нас выработался какой-то невероятный психический тип интеллигентного экстремиста. Вообще кажется, что само такое словосочетание немыслимо. Ему подай Пиночета[89], ему подай сильную власть, подай экономику по единому образцу, созданному чикагской школой!

Наконец, поверхностный, односторонний взгляд на историю России, на историю русской мысли. Вчера интеллигент писал, что сборник «Смена вех»[90] – контрреволюционная книга; сегодня это его новое Евангелие, будто не было других позиций. Новая мысль должна строиться на очень радикальном и беспощадном по отношению к себе переосмыслении прошлого. На антикоммунизме ее не выстроишь. Склонность строить убеждения на голом антикоммунизме сыграла не последнюю роль в слабости интеллигенции. Поэтому редактор массовой молодежной газеты спокойно говорит: а я – монархист. Потом, немножко выждав, добавляет: конституционный. Вспомнив, что не очень удобно быть просто монархистом. Переплетение всех этих моментов, начиная от бытовых и психологических, в условиях действительно трудной жизни и открывшихся соблазнов обогащения.

84. Как исчезает интеллигент? Крах партии интеллигенции в России. «Кадеты»

– Ладно, довольно о большевиках, поговорим о добропорядочных людях – о кадетах. 1905 год: октябрь, царский манифест. России обещаны свободы. В стране впервые появляе тся правительс тв о, ко торого она не имела (до того министры отдельно докладывали императору). Возникает партия конституционалистов-демократов, которая ради полуграмотной России зовет себя Партией народной свободы. Большевики, и я сам когда-то, называли ее «буржуазно-помещичьей». Но это была именно партия интеллигенции.

Впервые в России интеллигенты создали партию, которую слышит народ и которая не безразлична для придворной камарильи, царя и правящих верхов. Боже мой, дожили! В ней академик Вернадский, в ней такие люди, как Андрей Иванович Шингарёв, как Дмитрий Иванович Шаховской, светлые умом и сердцем. Во главе ученик Ключевского и действительно крупный историк Павел Милюков, многое понимающий. А что происходит? Партия возникает в 1905-м, в дни первой русской революции, и уже в 1917-м фиаско! Перевести революцию в продуктивную и некровавую реформу чудовищно трудно, революция этому сопротивляется. Одно из главных свойств революции – ее тяготение к самоувековечению.

Но меня занимает другое: почему интеллигенции не удалось? Почему конституционные демократы оказались бессильны по отношению к власти, которая поначалу их испугалась? Кстати, испугалась чего? Сперва готова была пойти на серьезные уступки по отношению к кадетам, может быть, призвать их к власти. А то и в будущем, в рамках монархии им власть передать – когда волны революции накатывались на империю особенно мощно. Почему рассчитывали и почему ничего не вышло?