1917. Разложение армии

На осмотр орудий, замену запалов, изолировку, осмотр проводки, присоединение ключей и индикатора прошло много времени, причем мне приходилось бегать по всему огромному протяжению батареи, т. к. все приходилось делать лично (мичман Лярош был совершенно не знаком ни с чем). Я решил взорвать погреба, при взрыве которых должны пострадать и установки. (Невредимость 2-го орудия 18 сент. должно объяснить счастливой случайностью.) Выкатили полузаряды из погреба и выстрелом из винтовки воспламенил их. Весь порох в погребе загорелся моментально. Из него вырвалось пламя с ревом, как при травлении пара, но снаряды взорвались не сразу. 18 сент. 2-й погреб взорвался через 55 мин. после начала пожара. Ожидать взрыва 1-го погреба пришлось минут 20 в 1-м блиндаже, затем, не желая терять время, пробежали к 3-му погребу и, когда подходил к нему, раздался взрыв и 1-й погреб весь взлетел на воздух. Мы залегли по канавам. Огромный столб черного дыма, бревна, рельсы, тележки и пустые пеналы поднялись на высоту около 100 саж. Белый флаг, который вывесили над домом в Менто солдаты, за 7 верст отсюда – свалился. Погреб был уничтожен окончательно. Проверять, повреждено ли орудие, я за неимением времени не пошел. Таким же образом был зажжен и 3-й погреб. Одновременно и 2-й дизель. Взрыв третьего погреба мы пережидали во 2-м блиндаже. Ждать пришлось 40 мин., теряя драгоценное время. Мы хотели уже выходить, но случайно задержались, и в это время последовал взрыв. В 3-м погребе взорвалась лишь одна половина, другую завалило землей и из нее валил дым. В таких условиях подходить к 4-му погребу было небезопасно, тем более что двери в нем были заперты и предстояло еще их выламывать. 2-й дизель горел, на нем лопались и рвались 40-мм патроны и взрывались ящики с ними. Дома в тылу батареи были зажжены бревнами с 3-го погреба и горели. Я отослал Поликарпова, Ляроша и Журавлева на 47-ю батарею ожидать нас, а сам с Кулаем отправился и зажег 1-й дизель, взорвавши там жестянку с бензином. Я решил идти взорвать и зажечь запасные погреба, пока не окончатся взрывы на 43-й. На ней в это время было пожарище, горели дома и дизели, трещали, взрываясь, 40-мм патроны и стреляли по сторонам. Когда мы подходили к 47-й батарее, взорвалась и 2-я половина 3-го погреба, усеяв пространство до вышки у Собрания осколками, бревнами, кусками.

Я считал необходимым идти и уничтожить запасные погреба, а затем вернуться на батарею 43, где к этому времени можно будет ходить беспрепятственно, и, кончив ее уничтожение, перейти к маяку, где сжечь дом, т. к. точно было неизвестно, сожжен ли он, хотя говорили, что он зажжен одновременно с маяком.

Подойдя к вышке у Собрания, влезли на нее, чтобы осмотреться. Неприятельских судов в море не видно, но со стороны Морской авиации к мызе подходил отряд немецкой пехоты и артиллерия. Было около 3-х час. дня. Пришлось считать дело оконченным и окольными путями пробираться к Менто, которое оказалось уже занято немцами.

(Бартенев Н.С . На Цереле. РГА ВМФ.Ф. р-29, оп. 2., д. 3, л. 3 – 20. Публикуется по: Л.И. Амирханов. Морская крепость императора Петра Великого. СПб., 1995.)

№ 173. Из воспоминаний Альфреда Бекмана об участии линкора «Гражданин» в Моонзундском сражении

…Впереди черная полоска воды и за ней угадывается берег Сворбе – это почти сплошная желто-красная полоса огня, из которой вырываются к небу протуберанцы зеленоватых всплесков. Кругом на шлюпках и плотах, мелких суденышках кричат и размахивают шапками люди. «Гражданин» продолжает идти – людей подбирают идущие следом эсминцы – поставлена задача уничтожить Церель!

И «Гражданин» открыл огонь. Разрывы снарядов яркими зеленовато-белыми вспышками ложились на территории Церельской батареи. Вот наш залп взметнул к небу желтоватый фонтан огня, вероятно, загорелось хранилище горючего. Желтое пламя распространяется по территории, и вскоре среди этого моря огня начинают взметаться огненные фонтаны рвущиеся снарядов, разбросанных взрывами по батарее среди разлившейся горящей нефти.

Темнело, в жарких отсветах зарева Цереля на воде виднелись спасавшиеся на лодках и плотах люди. Нескольких человек вытащили на палубу «Гражданина». Их отвели вниз. Никто не жалел их, и наслушались они немало слов, полных презрения.

С сопровождавших «Гражданин» эсминцев передали: спасенные офицеры сообщают, что батарея на Цереле была уничтожена. На «Гражданине» проиграли дробь, и линкор повернул на обратный путь, но вскоре луч прожектора нащупал распластанную на доске фигуру человека. Его подняли на палубу. Спасенный оказался мичманом из орудийной батареи. Опрошенный, он утверждал, что все орудия батареи были целы.

(Бекман А.А . Мемуары. 1916–1926: http: //heninen.net/bekman/alfred/memories/#c1)