1917

Ленин действительно произвёл революцию в дипломатии, потенциал которой не исчерпан, между прочим, по сей день! В США публикацию полных текстов договоров – по материалам советского Наркомата иностранных дел – предприняла газета «Нью-Йорк ивнинг пост», и беспрецедентный, честный шаг ленинской России оказался потрясением для всех – как для разоблачённых, так и для тех, кто узнал правду.

Не стал исключением и президент США Вильсон, на которого особо неприятное впечатление произвело ознакомление с договором Антанты с Италией. Впрочем, тут имелись любопытные нюансы. Ещё до Октября посол Временного правительства Бахметев предлагал Соединённым Штатам, как «финансовому мотору» войны, потребовать от европейских союзников ознакомления с их секретными соглашениями. Однако госсекретарь Лансинг ответил, что американскому правительству, возможно, лучше быть в неведении, так как выяснение отношений в текущее время может ослабить военные усилия партнёров. Лицемерие элиты США в этом ответе выявилось не менее ярко, чем их инициирующая роль в поощрении и развитии мировой войны.

Но, так или иначе, тайное, благодаря руководству Советской России, стало явным, и игнорировать этот факт было уже невозможно. Европейская Антанта оказалась публично скомпрометированной, и в непорочных ризах теперь могла выступать лишь Америка, до апреля 1917 года бывшая «нейтральной». Да и по планируемому будущему мировому «раскладу» роль «миротворца» должны были принять на себя Соединённые Штаты. Они её и приняли – в Вашингтоне стали готовить «мирное» послание Вильсона Конгрессу, в котором содержались знаменитые «14 пунктов Вильсона об условиях мира».

Публикаторы постсоветского сборника документов и материалов о Первой мировой войне, выпущенного издательством «Наука» в 2002 году, утверждали, что эти 14 пунктов «стали наиболее известным предложением о заключении мира в годы Первой мировой войны», но это было очередной антиленинской, ельциноидной ложью, ибо ставило телегу впереди лошади. Сам Вильсон не скрывал, что его «программа мира» выдвигается в противовес ленинскому Декрету о мире. Вильсон говорил своему секретарю: «Яд большевизма только потому получил такое распространение, что являлся протестом против системы, управляющей миром. Теперь очередь за нами, мы должны отстоять… новый порядок, если можно – добром, если потребуется – злом».

Это же подтверждает и известный западный специалист по Вильсону Ч. Сеймур: «Положение в России являлось в некотором смысле raison d'être (смыслом существования) мирной программы США» – и это так и было. Беседуя 3 января 1918 года с английским послом Бальфуром, Вильсон сетовал, что Декрет о мире явно оказывает воздействие в Италии, а также в Англии и во Франции, и даже в США, и, «если ничего не будет сделано для нейтрализации её (проленинской агитации на Западе. – С.К.) воздействия, влияние агитации увеличится и будет постоянно возрастать».

Всю первую неделю 1918 года Вильсон готовил свою речь перед Конгрессом, и 8 января он её произнёс, уделив много внимания России. Говоря о переговорах России с Германией в Брест-Литовске, он признавал, что советской делегации противостояли «военные лидеры, у которых не было иной мысли, кроме как удержать захваченное» и что желание России вести открытые переговоры, отражает «подлинный дух современной демократии».

Однако американская, как её назвали, «хартия мира» была не только фальшиво-слащавой и лицемерной, но в практическом отношении и не конкретной, не деловой: в ней отсутствовали те практические предложения о немедленном мире «без аннексий и контрибуций», которые были сутью ленинского Декрета о мире. Показательно, что специальный представитель Вильсона в России – пресловутый Сиссон – настаивал на том, чтобы документ состоял «почти из плакатных параграфов». В духе политической рекламы «14 пунктов» и были составлены, но при этом они были не такими уж и плакатными, и американский историк У. Уильямс достаточно справедливо считал, что целью «14 пунктов» было «перестроить систему международных отношений в соответствии с американскими принципами и тем самым сделать возможной доминирующую роль Соединённых Штатов в политической и экономической жизни мира, не прибегая к большим войнам».

Приводивший мнение Уильямса отечественный историк А.И. Уткин не отметил при этом, что последнее утверждение американского историка – насчёт отказа США от новых больших войн – было не просто голословным, но прямо противоположным действительности. Доминирующая роль США становилась возможной в результате Первой мировой войны, а укрепиться эта роль могла и должна была в результате Второй мировой войны, базу которой США заложили уже в 1919 году – на Парижской «мирной» конференции в Версале.

Впрочем, это уже другая тема. Что же до 14-ти пунктов Вильсона, то России в них был отведён 6-й пункт: