1917

Впрочем, ещё до того, как пожар был разожжён, 19 ноября 1917 года Военно-торговое управление США постановило, что «на будущее время и до тех пор, пока управление не сделает других распоряжений, запрещается выдача всяких лицензий на экспорт контролируемых товаров в Россию, включая лицензии на морские перевозки через Тихий океан». И это закрытое указание было истинным «пробным камнем» «добрых чувств» «сестры»-Америки по отношению к «сестре»-России. Послеоктябрьская Россия Ленина предложила народам мира мир. Мировая элита во главе с истеблишментом США ответила России Ленина организацией гражданской войны и иностранной интервенцией.

Мятеж чехословацкого корпуса

ГЛАВНУЮ роль в развитии Гражданской войны сыграл мятеж чехословацкого корпуса, без которого чистая иностранная интервенция и даже внутренняя вооружённая оппозиция быстро провалились бы. Численностью более сорока тысяч (указывается число и в шестьдесят тысяч!) человек, хорошо вооружённый и экипированный, сколоченный, этот корпус после падения царизма Временным правительством лишь укреплялся, имея в командовании ряд русских офицеров во главе с генералами В.Н. Шокоровым и М.К. Дитерихсом.

На чехов, как на основную антисоветскую силу внутри России, смотрели сразу после Октября 1917 года многие. Так, генерал-«корниловец» М.В. Алексеев, один из крупнейших «белых» лидеров, писал 8 ноября 1917 года из Новочеркасска генералу М.К. Дитерихсу:

«Прежде всего нужно направить всё что можно под благовидными предлогами с фронта… все чехословацкие полки, которые охотно свяжут свою судьбу с деятелями спасения России… Если вы можете оказать содействие под тем или иным предлогом, то положите прочное начало созданию здесь реальной силы».

Цитата любопытна вдвойне…

С одной стороны, она показывает, насколько «искренними» в «радении» о судьбах России были «белые» генералы. Ради уничтожения большевиков Алексеев был готов оголить фронт против немцев, снимая с него боеспособные чехословацкие полки. Чехи, правда, на Украине особо в бои с немцами не ввязывались, но порой огрызались, и это по тем временам было фактором немаловажным.

В то же время оценка Алексеева показывает, насколько слабыми были на рубеже 1917–1918 годов антисоветские силы сами по себе, если генерал видел основу боевого костяка «Белого движения» не в русских добровольцах, а в «чехословаках». Не случайным, значит, был крах Каледина.

Пожалуй, не случайным оказалось и то, что на Дону был сформирован Чехословацкий инженерный батальон, который принял участие в Первом Кубанском (Ледяном) походе, и 130 чехов были награждены орденами и медалями. Это косвенно наводит опять-таки на «американский след», поскольку Америку интересовало состояние экономики Юга России, в частности железных дорог, к которым США проявляли особый интерес не только в России, но и в послевоенной Германии, беря германские железные дороги под свой контроль.

В источниках говорится, правда, что чехи в Добровольческой армии к Национальной Раде (Совету) Масарика отношения не имели и прибыли в Новочеркасск из 8-й армии Юго-Западного фронта, которой ранее командовал Корнилов. Однако вряд ли чехи-антибольшевики, находившиеся тогда в России, не координировались из одного центра – формально национального, а фактически выполняющего директивы Соединённых Штатов Америки.

Вильсон манил чехов собственной государственностью, и, забегая вперёд, напомню, что после Первой мировой войны Америка действительно создала единую Чехословацкую республику. Этот государственный «новодел» был впервые развален незадолго до Второй мировой войны Гитлером на два государства: Имперский протекторат Богемия и Моравия и Словакия. Второй раз Чехословакию на Чехию и Словакию развалили чех Гавел и его американские патроны уже в «угаре» горбачёвской «катастройки».