1918-й год на Востоке России

Матросы подходят все ближе, ближе. Мы молчим. Ни звука. Приказ есть приказ — ни одного выстрела. Первоначально матросы бежали на нас, но… постепенно их шаг замедляется… Уже видны их морды… Команда командира роты: «Рота по противнику… пли»… Пока раздавалась команда, я взял на мушку огромного матроса, шедшего впереди всех. С командой «пли» он как-то подскочил и грянулся на землю. Не думаю, чтобы я один целился в него. После залпа — частый ружейный огонь, и раздается команда: «Встать! В штыки, в атаку!»

После нашего первого меткого залпа матросы сразу потеряли свою передовую цепь. Одно удовольствие видеть, как господа офицеры исполняют приказы и команды! Рота, равняясь, как на параде, цепями пошла навстречу матросам. До боли в пальцах сжимаю приклад винтовки и уже выбираю, на которого матроса наброситься. Подходим вплотную, и наше громовое «Ура!» разрезало воздух. Матросы, не выдержав, поворачивают нам спины и бегут назад, в село. Мы врываемся в село, можно сказать, на их спинах. На единственной улице села бой продолжается, но недолго. Офицеры не брали матросов в плен. Все поле и улица были усеяны черными тужурками. От уцелевших нескольких матросов мы узнали, что это был морской батальон в 500 штыков. Где же латыши? Оказалось, что их перебросили туда, где был полковник Швец, а матросов на подводах со ст. Свияжск доставили на латышскую позицию, чтобы, как они говорили, «уничтожить отряд корниловцев». Вся матросня оказалась из Кронштадта — значит, все они участники уничтожения морских офицеров. Командир роты приказал всех оставшихся в живых вывести за село и расстрелять. Приказ был выполнен точно.

Наши потери в этом бою были незначительными. Все же мы потеряли четырех офицеров убитыми и десять ранеными. Для нас это казалось пустяком, но фактически это была большая потеря.

Приказ: рота остается на отдых и ночевку в селе. Этот приказ был встречен с восторгом. Выставив две заставы — на юг и на север, — рота разместилась по хатам. Штаб роты поместился в доме священника, отца Павла.

Слева от нас слышен сильный артиллерийский огонь. Это 1-й чешский полк ведет бой с латышами. Мы как бы ограждаем его правый фланг, но связи с ним еще не имеем. Наше отделение разместилось на окраине села в пустом доме. Принесли соломы, постлали ее на полу и мгновенно заснули богатырским сном. Сколько мы спали, не знаю, — нас разбудили идти за пищей, а затем идти на смену 4-му взводу, стоявшему в заставе. Я пошел в штаб роты узнать новости. Меня встретил полковник Радзевич и попросил меня зайти к нему в комнату. Он мне сказал, что назначает меня командиром взвода вместо капитана Рухи-на, которого пришлось отправить в Казань по болезни. Когда он это говорил, то по его лицу проскользнула какая-то незаметная усмешка. Я же в свою очередь с невинным видом спросил: когда же он заболел? Полковник не ответил мне.

Конные чехи 1-го, полковника Швеца, полка наладили с нами связь. Оказалось, что мы не так далеко друг от друга и чехи скоро протянут к нам в штаб полевой телефон.

Полковник Радзевич очень тактичный и честный офицер. Он предложил полковнику Швецу принять командование над всей нашей группой, на что полковник Швец согласился и сказал:

— Сегодня я получил высшую честь иметь в своей группе господ офицеров Императорской армии, которые борются рядовыми бойцами против нашего общего «врага славянства».

Он просит полковника Радзевича дать нам полный отдых, чтобы на рассвете мы могли обрушиться на правый фланг красных, занявших село «Н», сильно укрепившись в нем. Там сосредоточены большие силы, включая и латышей. Село должно быть нами взято к 10 часам утра. Мы снова легли и заснули мгновенно, так как устали мы изрядно.

Меня разбудил дежурный офицер с приказом идти за чаем и хлебом. На дворе чуть занималась заря. Все взводные командиры были вызваны к командиру роты. Придя в штаб, мы застали его разговаривающим с полковником Швецем по полевому телефону. По-видимому, шло совещание между нашим командиром роты полковником Радзевичем и полковником Швецем, так как полковник Радзевич отмечал наш путь на тут же лежащей карте. Его последние слова, сказанные полковнику Швецу, были словами, принятыми военным этикетом:

— Благодарю вас, господин полковник, за орудия и прошу вас быть уверенным в выполнении нашей задачи полностью. Итак, всего лучшего, встретимся с вами в селе, не позднее 10 часов утра.

Командир роты пояснил нам, что чешский полк, численностью в 1200 штыков, берет на себя главный удар по селу, с глубоким обхватом правого фланга красных. Наша задача — удар по левому флангу с захватом дороги на ст. Свияжск, дабы не дать возможности латышам отойти к станции, где стоят пустые эшелоны. Полковник Швец посылает нам два полезных 3-дюймовых орудия. Это сообщение вызвало одобрение с нашей стороны.

Мой взвод остается в резерве. Между прочим, когда я принял взвод, многие офицеры подходили ко мне и говорили, что они счастливы видеть меня их командиром взвода. Эти заявления, конечно, были очень и очень приятны мне.